Товар местного потребления колышется на старых грузовичках-ревматиках, осевших на задние колеса, к большому облегчению передних. Кузов маленький, но зато нагружен в три этажа. Содержимое в лавке не помещается, его раскладывают прямо на тротуаре. Избалованная публика меланхолически бродит по вернисажу от ящика к ящику и, скрепя сердце, кладет в сумку самые впечатляющие экспонаты.
Кто приходит попозже, тот складывает свой натюрморт из экспонатов среднего размера, но такой же идеальной свежести. Того же, кто согласен брать что осталось, уже и за покупателя не считают.
Всю эту роскошь грузят в багажник, втаскивают в дом и устраивают ей постирушку с мылом. С мылом — потому, что на плодах кроме следов микробов еще и следы ядохимикатов. Зато эти плоды не знают червоточин.
При въездах и выездах из городов, подле бензоколонок и прочих бойких мест на обочинах шоссейных дорог уже окопались до глубокой осени арбузных дел мастера. Все, кроме арбузов, пребывает у них в экспедиционном кавардаке: хромые койки, на которых ночуют продавцы, рваный брезент палаток, реклама в виде дощечки, выломанной из фанерного листа, на которой криво красуется одна строка: "С любовью от галилейского арбуза".
Сам арбуз скромно помалкивает о своих чувствах, зато взоры авторов этого любовного послания пылают так, что в их страсти к проезжающему покупателю сомневаться не приходится.
Круглые ядра и цилиндрические снаряды арбузов тянут в среднем на полпуда и сложены под брезентом в аккуратные "штабеля выше человеческого роста. Говорят, хозяева этих орудийных складов зашибают за сезон бешеные деньги. Впрочем, чужие заработки всегда больше, чем свои.
После лавки зеленщика и арбузной палатки следует описать изящные фруктовые магазинчики на городских бульварах, где не только фрукты, но и продавцы словно сделаны кондитером. Плодоовощные отделы больших супермаркетов и суперсолей смахивают на выставку достижений сельского хозяйства, а израильские рынки сравнить не с чем: нет другого такого изобилия и такого бедлама.
В Союзе много пишут о передовиках сельского хозяйства, хотя чем больше передовиков, тем меньше продуктов. В Израиле продуктов столько, что они совершенно заслонили собой передовиков. Нашу прессу остро волнуют не передовики, а например, труп матроса, спрятанный в холодильник, или гражданка, влезшая на портальный кран. Про плодоовощной рог изобилия газеты не напишут, пока наши мичуринцы не выведут чего-нибудь такого, что окажется не менее странным, чем еврейка на портальном кране.
Так мне и попалась заметка под сенсационным заголовком "фрукты завтрашнего дня". В ней описывались работы сельскохозяйственного института в Реховоте. Этот институт называется "Махон вулкани", и, пока мне не объяснили, что это крупнейший в Израиле центр агрономической науки, я находился в твердой уверенности, что в "Махон вулкани" вулканизируют покрышки.