Может ли узкий специалист по формулярам один тащить на себе такую обузу? Конечно, нет. Что же ему делать? Этот вопрос уже подробно разобран на примере бывшего простого канцеляриста. Из разбора вытекает, что специалисту по белым формулярам несдобровать, если он не потребует себе двух помощников.
Но в таком случае, что сделает его коллега, специалист по желтым циркулярам? Тоже потребует и тоже не меньше двух. А как отнесется к их требованиям бывший простой канцелярист, ныне довольно большой начальник? Конечно, горячо поддержит их требования. Ведь это так естественно, и по-человечески и по-канцелярски: сейчас он начальник над двумя помощниками, а благодаря их справедливым требованиям станет совсем большим начальником. Целых четыре помощника! Причем два из них в ранге довольно больших начальников над двумя простыми канцеляристами.
Словом, чем больше помощников, тем крупнее получается начальник. Он уже не разговаривает с публикой. Не разговаривают с публикой и восемь начальников под его началом. С публикой иногда разговаривают шестнадцать помощников по белым формулярам и желтым циркулярам. И это еще очень гуманно с их стороны".
Изобразив разрастание бюрократии в геометрической прогрессии, очень смахивающее на размножение амебы путем деления, Бахар переходит к руководящей верхушке.
"Когда выросший из помощников начальник достаточно укрупнится, его заметит усталый взгляд заведующего сектором. Веки заведующего разомкнутся. У него, у заведующего, только четыре заместителя, а лучше бы пять. И вот подходящий кандидат. Конечно, подходящий — иначе он никогда бы не возник в поле зрения заведующего.
Не повысили бы до такой степени, имей он хорошую голову на плечах: бывшие канцеляристы не продвигают помощников умнее себя. Лучше всего продвинуть дурака. На фоне пустого места начальник, того и гляди, сойдет за умного".
Вы вправе спросить, как соотносится эта картина с действительностью. Отвечу: как злая карикатура с оригиналом. Свою карикатуру Бахар посвящает профессору Паркинсону — автору знаменитого "Закона Паркинсона". Эта книга переведена на русский язык. Именно из нее я узнал в свое время о бюрократе как о центральной фигуре государственного управления на Западе. Что касается лагеря, противостоящего загнивающему Западу, то там мы не слыхали о бюрократах, разве что когда проходили Маяковского. Бывало, кое-где, в отдельных случаях нам доводилось услышать про иные пережитки, однако настолько безобидные, что искореняли их уже не поэты-самоубийцы, а процветающие конферансье.
Аарон Бахар не поэт и не эстрадник. Он, если хотите, газетный трибун. Он по должности бичует язвы общества. А беззубой демократической еврейской бюрократии даже льстит, что ее замечают в прессе.