Есть много сходства между классиком, отмеченным печатью гениальности, и скромным автором газеты "Маарив" Менахемом Талми, не догадывающимся, по-видимому, об истинных размерах отпущенного ему таланта. Это сходство видно прежде всего в жадном интересе к жизни на всех ее срезах.
Подобно "Одесским рассказам" появляющиеся в "Маариве" каждую пятницу "Яффские картинки" построены на коротком анекдоте. Иногда не самой высокой пробы. В одной из таких картинок муж изменяет своей лучшей половине с лучшей половиной своего лучшего приятеля. Число версий этого бродячего сюжета давно перевалило за бесконечность. От Талми не убудет из-за еще одного варианта собственного приготовления. У него рогатый приятель волокиты просиживает ночи за шашками в кафе, вместо того, чтобы присмотреть за своей благоверной. Зато принимает меры жена волокиты. Подсыпав любовникам с вечера сонного порошку, ночью, она на пару со знакомым крановщиком спускает с третьего этажа греховную кровать и везет посапывающие улики прямо в кафе, так сказать, на суд общественности, накрыв разлучнице физиономию и заголив ей ягодицы, в порядке изысканной женской мести.
В кафе рогатый приятель мужа разделяет общий восторг от зрелища, представившегося глазам изумленной публики, пока не узнает, кому принадлежат ягодицы.
Талми прошпаклевывает этот холст таким сочным бытовым грунтом и пишет по нему такие сочные характеры, что скабрезный анекдот превращается у него в маленький литературный шедевр.
Герои "Яффских картинок" — представители низов израильского общества, где преобладают смуглокожие выходцы из Африки и Азии. Те самые, от кого воротит нос местный белый обыватель, полагающий себя наместником Европы на Востоке. Особенно, осмелюсь добавить, наши выпускники высшей школы интернационализма с дипломами ОВиРа. Поэтому имя мстительницы из рассказа Талми — Метука: имя, распространенное у восточных евреев. И поэтому же свою ночную экзекуцию Метука производит над дамой из Румынии. Хотя рассказ называется "Сладкая месть Метуки", это, скорее месть самого Талми, заголившего ягодицы мещанскому самомнению своего брата — европейского еврея.
Одновременно Талми принимает сторону Метуки и против ее мужа с компанией завсегдатаев яффского ночного кафе. Восток не сомневается во всяческом превосходстве мужчины над женщиной, тем более мужа над женой. Талми не ограничивает игры воображения, чтобы как можно язвительней продемонстрировать обратное. Метука, которую муж не ставит ни во что, не только посрамляет его на всю округу, но и обнаруживает, как мы видели, способности большого тактика и стратега. Операцией спуска с третьего этажа любовников на кровати она командует с полным знанием дела, кстати, не столь уж невероятным в среде, где немало крановщиков, грузчиков и стропильщиков.