Ошалелые молодожены, мечась в поисках средства связи, сначала пытались останавливать проезжавшие машины в надежде позвонить в милицию с мобильного телефона. Но в этот день у людей не было желания останавливаться, и тогда Игорь и Светлана бросились в «Теремок», отыскали директора, сбивчиво объяснив, что произошло. На их счастье, тот не мешкал и немедленно набрал нужный номер. Через пятнадцать минут над убитым склонились оперативники и эксперт.
— Мастерский удар ножом в спину, задето сердце. Крови немного, мгновенная смерть, — сказал Станислав Михайлович, осмотрев труп.
Константин Скворцов в это время изучал содержимое карманов мертвеца.
— На ограбление не похоже, — процедил он сквозь зубы. Оперативник терпеть не мог загадочных преступлений. Все они тянули на «глухарь» и могли принести отделу только неприятности. — Документы и деньги на месте.
— Вы уверены, что все деньги на месте? — поинтересовался проходящий стажировку в отделе Петя Прохоров. — Может быть, что-то взяли, а что-то оставили?
— В портмоне пятьсот долларов, — констатировал Скворцов. — Рассчитай мне, будь добр, сколько «мелочи» могло находиться при убиенном и сколько взяли грабители?
— Если он крупный предприниматель, то мог иметь гораздо больше, — убежденно заговорил Прохоров. — Допустим, ехал к кому-нибудь на встречу и вез крупную сумму.
— Он не просто предприниматель, — Скворцов протянул юному коллеге паспорт убитого. — Это же Григорий Васильевич Поленов.
— Вы его знаете? — удивился стажер.
— В нашем городке его знает каждый. Поленов — директор комбината «Рембыттехника».
Глаза юноши вспыхнули:
— Тогда заказное убийство?
Старший товарищ не разделил его восторга. Он скептически улыбнулся и ответил:
— Не думаю. Когда-то это было крупное предприятие. Теперь, насколько я слышал, оно живет за счет сдаваемых в аренду помещений. От комбината осталось одно название. Впрочем, возможно, кое-что они и ремонтируют. Но не думаю, что в больших количествах и мошенническим путем. Впрочем, все проверим.
Он повернулся к мертвецу спиной и устало направился к машине, думая, что закадычного дружка Павла Киселева все же придется потревожить. Дело стоило того.
О своей красоте она знала с юных лет. Родные не баловали ее комплиментами, но она и не нуждалась в них. Ей нравилось оставаться дома в одиночестве. Тогда она подходила к большому зеркалу, садилась на мягкий пуф и, пристально разглядывая себя, начинала водить расческой по волосам или брала тяжелую копну обеими ладонями, поднимала и подбрасывала вверх. Черная блестящая волна окутывала ее, скрывая почти всю и доставляя неизъяснимое блаженство. Налюбовавшись волосами и очередной раз придя к выводу, что таких нет ни у одной женщины или девочки в городе, она закалывала их и пристально разглядывала свое лицо. Оно действительно поражало безупречностью черт: пухлые красивые губы, тонкий нос, высокие скулы, матовая кожа. С такой внешностью на роду написано стать великой актрисой, и она станет ею. Сначала ВГИК, именно ВГИК, а не какой-нибудь заштатный провинциальный театральный, потом глоток славы на отечественных подмостках, а после… После — Голливуд. При этом слове замирало сердце. Для нее эта сказка непременно станет явью. Она красива и талантлива, и ее обязательно заметят. Она сделает все, чтобы заметили. Она добьется своего. Другая жизнь ей не нужна.