Кроме того, что проход был почти свободным, и по крайней мере одному человеку скрытно пробраться между завалами раз плюнуть, эта ничейная полоса вела прямиком к тамбуру. Снова соваться в тоннели без метки Леший не собирался, зато он знал в тех местах одно отличное местечко, где можно отсидеться, подождать, когда улягутся страсти-мордасти, а уж потом снова выйти на промысел и добраться, наконец-то, до Выгребной Слободы.
Да-да, Леший прицелился именно на бункер или, точнее, склеп старого сталкера. Оставалось выбрать момент.
— Анисин, — крикнул Гелашвили, — бери своих, занимай позиции на левом фланге! Будем прикрывать отход!
— Есть! — ефрейтор бодро зашуршал щебенкой, ползком меняя позицию. — Старшинов, Соколов, ко мне! К бою!
Леший повертел головой. Пожалуй, ждать лучшего момента бессмысленно. Огонь узловиков стал не таким интенсивным, а роботы сосредоточили внимание на отступающих БТР. Сначала чуть сдать назад, затем влево, спрыгнуть в неглубокую узкую траншею, каких-то десять метров ползком, потом два рывка и вокруг будут руины, а за ними… свобода!
Сталкер поднялся на корточки и начал сдавать назад.
— Старшинов, занять позицию! — заметив подвижку Лешего, встрепенулся Анисин.
— Еще чего, — фыркнул Леший, продолжая пятиться. — Без меня.
— На месте, рядовой! — заорал ефрейтор. — Вернуться на позицию!
— Бачком в сортире командуй, салага, — Леший показал Анисину средний палец. — Хватит с меня. Это не моя война.
— На месте, я сказал! — уже и вовсе завопил Анисин и направил ИПП на Лешего.
Аргумент был убедительный, но Леший все-таки не поверил, что у этого пацана хватит смелости выстрелить в своего, да еще глядя ему в глаза. Сталкер вновь ухмыльнулся и сделал еще пару шагов назад.
ИПП в руках ефрейтора хлопнул одиночным. Пуля прошла буквально в сантиметре от уха Лешего.
Сталкер тоже вскинул оружие, но в последний момент сумел себя остановить. Ефрейтор Барьерной армии пусть и мелкий чин, но все-таки не какой-нибудь бандитствующий ходок вроде Секи. Убить его значило подписать себе приговор. В Зоне с этим и так было не очень, военные стреляли в вольных легко и непринужденно, но какие-то рамки все-таки существовали. Вояки открывали огонь, только если подозревали, что ходоки опасны. А с типами вроде Лешего красные обходились нормально, понимали, что если не они, то их товарищи наверняка ведут с бродячими торгашами мелкий бизнес. Если же замочить этого щенка, все пойдет к черту. Военные откроют охоту, и новая жизнь, в здоровом теле и с оплавленным имплантом, окажется гораздо хуже старой. И гораздо короче.