– Бретт? – спросила она, сердито моргая. – Это ты или мне приснилось?..
– Приснилось? – спросил он и подошел ближе. Теперь она отчетливо увидела его.
– Я не слышала ни машины, ни стука двери и не ждала тебя, – сказала она. – Поэтому я и подумала, что мне приснилось.
– Неужели ты могла подумать, что я забыл о твоем дне рождения, Никола? – холодно сказал он и сел напротив.
Она провела языком по губам и, чтобы выгадать время и вернуть себе самообладание, стала пристально рассматривать его. Хотя он выглядел настолько безукоризненно, что мог немедленно занять место в суде, вокруг его рта залегли усталые складки. И она сказала первое, что ей пришло в голову:
– У тебя новый галстук и новый костюм.
Во всяком случае, мне кажется, что раньше я их не видела.
Его губы дрогнули.
– Я улетал в такой спешке, что пришлось кое-что купить в Брисбене.
– Ну, конечно. Значит, все закончилось… уладили все без суда или как? – спросила она.
– Да нет. Они увязли в долгом и нудном противостоянии.
– Не понимаю, – прошептала она.
– Я послал вместо себя Тару. – Он скорчил гримасу.
– Я удивлена, почему ты не сделал этого с самого начала, – откровенно призналась Никола. – Хотя понимаю, что, возможно, не знаю всех тонкостей и что это не мое дело…
– Как раз твое.
Никола уставилась на него. Он положил руки на подлокотники кресла, слегка постукивая пальцами по одному из них, и вытянул ноги.
– В каком смысле? – неуверенно спросила она.
Он помолчал, потом поднял глаза с выражением, которое она не могла уловить, только подумала, не показалось ли ей, что в них была легкая усмешка?
– В том единственном, который я мог придумать, чтобы… держаться на расстоянии от тебя до тех пор, пока тебе не исполнится двадцать один год.
Она раскрыла рот от удивления, а ее сердце гулко забилось.
– Почему?
– Почему? – В его глазах появилась ирония. – Потому что ни одна из стратегий, которые я пробовал последние два года, не помогала, стоило мне… поцеловать тебя. Ты, наверное, помнишь, что случилось через два дня после того, как Мариетта вернулась домой?
– Но… – Голос не слушался ее.
– Все еще не понимаешь, Никола? Тогда я объясню. Я понял, что люблю тебя, в ту ночь, когда попросил тебя выйти за меня замуж.
Она ахнула:
– Этого не может быть!
– О, это правда, – пробормотал он.
– Но что… но почему?..
Ее глаза стали огромными, они потемнели. Он устало откинул голову.
– Я обещал твоему умирающему отцу, что сделаю все, что в моих силах, чтобы удержать тебя от замужества, по крайней мере до тех пор, пока тебе не исполнится двадцать один год. Формально я нарушил это обещание, но я знал, что никогда не смогу нарушить его по сути не только во имя твоего отца, но и ради себя самого… и особенно – ради тебя.