Можно попробовать восполнить этот пробел в расчетах отдела укомплектования западного направления. Согласно одному из последних предвоенных донесений, Западный особый военный округ насчитывал 413 тыс. человек. 24 стрелковых дивизий насчитывали 254 тыс. человек. Кавкорпус насчитывал почти 14 тыс. человек, танковые войска — 82 тыс. человек, артиллерия — 38 тыс. человек. Итого на части боевою обеспечения остается около 25 тыс. человек, или 6% общей численности. Если принять это соотношение, то можно принять в качестве расчетной численности попавших в окружение войск цифру 270 тыс. человек.
Так или иначе, разница в названных сторонами цифрах — огромная. Даже если предположить, что указанные окруженные части целиком попали в плен, почти 340 тыс. получить сложно. Незадолго до войны, в апреле 1941 г., весь Западный особый военный округ, включая войска связи, ПВО и железнодорожные войска, насчитывал всего 413 160 человек[201]. Согласно известному статистическому справочнику «Боевой и численный состав Вооруженных сил СССР», численность войск Западного фронта к началу войны составляла 671 165 человек, в том числе 71 715 человек, призванных на сборы[202]. Не совсем понятна, правда, структура этой цифры, т. е. что именно в нее включили составители справочника.
В любом случае в окружение попал отнюдь не весь фронт в полном составе. Многие соединения оказались вне «котла», в окружение попала лишь половина имевшихся к началу войны стрелковых дивизий (даже с учетом двух дивизий 44-го ск под Минском). Темпы захвата пленных также были довольно скромными. До 2 июля 3-я танковая группа под Минском берет 20 тыс. пленных. 1 июля 17-я танковая дивизия отчиталась всего о 1200 пленных. На следующий день картина не изменяется. 5-й пулеметный батальон берет ночью и рано утром 2 июля 2000 пленных, части 63-го мотопехотного полка северо-восточнее Койданова — 1500 пленных, столько же пленных собирает полк «Великая Германия». Кроме того, сами немцы неоднократно подчеркивали, что потери советских войск убитыми были исключительно велики. Одним словом, даже 150–200 тыс. пленных в «котле» под Белостоком и Новогрудком представляются предельной величиной, не говоря уж о 338 тыс. человек.
Однако у всей этой весьма странной и запутанной истории есть одно объяснение. Оно прочитывается из дневника командующего группой армий «Центр» фон Бока. 2 июля Гальдер докладывал Гитлеру состояние дел на востоке, и в частности освещал ситуацию в районе Минска. Начальник германского Генерального штаба бодро сообщил, что в результате достигнутого ГА «Центр» успеха противнику не удастся создать на этом участке организованного фронта. Фюрер отнесся к этому заявлению скептически и задал сакраментальный вопрос: «Где, в таком случае, пленные?» Фон Боку пришлось оправдываться, что 100 000 человек пленных, взятых в «котле» у Белостока и Волковыска, это тоже неплохо. Буквально через несколько дней, подобно фокуснику, извлекающему кролика из шляпы, командование группы армий «Центр» докладывает почти о 290 тыс. пленных. Вскоре эта цифра зашкаливает за 300 тыс. человек. Нам словно говорят: «Фюрер хотел пленных? Получите и распишитесь!» Могли быть, конечно, более простые причины нестыковки советских и немецких данных: гримасы двойного подсчета, интерпретация как «пленных» военнообязанных и т. п. Так или иначе, завышение числа пленных в докладах «наверх» не является чем-то исключительным для обеих сторон в той войне. Даже в одном из донесений группы армий «Центр» позднее было сказано: «…иногда бывает неизбежен двойной подсчет пехотными и танковыми соединениями».