Репортер с отвисшей от изумления челюстью наблюдал, как Питерс решительно управлялся с инструментами и реактивами. Он быстро смешивал в сосудах растворы. Вздымалась пена.
Работал он быстро, сноровисто, и не просил у репортера никакой помощи. В движениях его была настолько совершенная точность и уверенность, так не похожая на былую нерешительность, что в мозгу Гарри Адамса вспыхнула и разгорелась невероятная идея.
Внезапно он сказал Питерсу:
— Доктор, вы полностью представляете, что и зачем вы делаете?
Питерс досадливо оглянулся.
— Ну разумеется, — отрывисто бросил он. — А что, не похоже?
— Пожалуйста, сделайте для меня одну такую вещь, — попросил Гарри, давайте вернемся к дороге, туда, где разгрузилась машина.
— Это еще зачем? — возмутился доктор. — Я хочу побыстрее все закончить.
— Не сердитесь, я прошу вас не просто так, это очень важно, — сказал Гарри. — Это очень важно.
— Глупости все это. Ну ладно, идем, — сказал ученый, отрываясь от работы. — Полчаса потеряем.
Продолжая ворчать, он потащился за Гарри к грязной дороге за полмили от многогранника.
— И что же вы хотели показать мне, — спросил он, озираясь.
— Только спросить, — сказал Гарри, — вы все еще помните, как надо открывать многогранник.
Лицо Питерса вспыхнуло гневом:
— Вы… вы… кретин малолетний! Время ему некуда девать! Конечно, я…
Он сразу умолк. На лице отразился панический, слепой ужас перед неведомым.
— Не помню! — закричал он. — Пять минут назад все помнил, а сейчас даже не знаю, что я там делал.
— Так я и думал, — сказал Гарри Адамс. Хотя его голос был ровен, но по спине вдруг пробежал холодок. — Когда вы стояли возле этого многогранника, вы превосходно знали, как вести процесс, абсолютно неизвестный современной человеческой науке. Но стоило вам отойти от многогранника подальше — и вы уже знаете об этом не больше, чем любой другой ученый на Земле. Вам понятно, что это значит?
Лицо Питерса моментально прояснилось:
— Вы считаете, что некто… нечто в многограннике или возле него вкладывает в мой мозг сведения о том, как его открыть?
Его глаза расширились.
— Невероятно, но похоже, что так оно и есть. Ни я, и никто другой на Земле не знает, как расплавить замороженную энергию. Но когда я стою возле многогранника, я знаю, как это сделать.
Их глаза встретились.
— Если кто-то хочет открыть эту штуку, — медленно проговорил Гарри, он должен сидеть внутри многогранника. Он не может вскрыть его изнутри, но может заставить вас сделать это снаружи.
Некоторое время они стояли в теплых утренних лучах солнца, глядя друг на друга. Окружающий лес испускал аромат теплой листвы, сонно гудели насекомые. Когда репортер вновь заговорил, его голос невольно стал тише.