— Это мускулы здорового человека, — проговорила мучительница. — А это твои мускулы. — Вместо толстых бицепсов на экране возникли тонкие чахлые волокна. Мисс Криббинс выключила компьютер. Ее котопаук тотчас же проснулся, спрыгнул со своего пьедестала и по руке проворно вскарабкался хозяйке на плечо. — Пора пить чай, — сказала учительница. — Как всегда, от еды тебе станет плохо. Жаль, что ты такой аллергик. Ну что ты за человек? — И вполголоса пробормотала своему любимцу: — Вряд ли ему когда-нибудь станет лучше. Правда, Тарамасалата?
— Спасибо, — отозвался слабенький голосок. — Извините меня. — При этих словах диван мальчика поднялся в воздух, словно на невидимых веревках, и, тихо жужжа, повез своего седока к двери в дальнем конце класса. На повороте Молли и Рокки заметили лицо мальчика Это, несомненно, был Микки Минус.
Мисс Криббинс осталась одна. Котопаук стал спускаться по ее руке.
— Подавлять его волю, — заговорила мисс Криббинс, почесывая подбородок своему острозубому питомцу. — Смешивать с грязью, бить по носу, не давать поднять голову. Пусть жизнь в нем еле теплится. — Котопаук замурлыкал.
Молли и Рокки рухнули на четвереньки и озадаченно переглянулись. Молли покрутила пальцем у виска. Рокки кивнул и тихо прошептал:
— Чокнутая.
Молли задумалась: что стряслось с Микки? Ужасный несчастный случай? Потом она, Рокки и Петулька крадучись отошли от окна и двинулись вдоль стены.
Первая же дверь, к которой они подошли, высокая и белая, тоже была открыта. Внутри оказалась огромная игровая комната, посреди которой извивалась, как спагетти, гигантская горка. В дальнем конце от высокой платформы к низкому мату спускалась туго натянутая нейлоновая веревка.
— Это тали, — прошептал Рокки. — Там, наверху, сиденье. Садишься на него и быстро съезжаешь вниз. Знаешь, как весело!
— Это не для моего брата, — печально проговорила Молли. — Он, наверное, и взобраться-то на него не может.
Тут дальняя дверь открылась, и в комнату влетел на своем жужжащем диване Микки. Молли поднесла пальцы к губам, чтобы тихонько свистнуть ему, но Рокки каратистским движением стукнул ее по руке, призывая хранить молчание.
— Рано еще, — прошептал он. — Надо побольше о нем узнать.
Мальчик бесшумно проплыл в следующую комнату, откуда раздавался глухой стук. Молли, Рокки и Петулька скользнули вбок, присели под открытым окном и заглянули внутрь. Внутри стоял продавленный батут, а на нем ретиво, как будто от этого зависела ее жизнь, скакала маленькая девочка. На ней было платье горчичного цвета с белыми нижними юбочками. На запястьях позвякивали браслеты, а волосы, зачесанные вверх в виде горки взбитых сливок, как ни странно, лежали волосок к волоску.