— Не починит, потому что няня Миклес собиралась сломать машину, — соврала Молли. — Что ты сможешь сделать, если машина не работает? Придется тебе найти другой способ снова научиться гипнотизировать. — Вдруг Молли пришло в голову, что, может быть, книга о гипнотизме до сих пор существует. В таком случае хорошо бы ее раздобыть. Надо выяснить это, только поосторожнее, так, чтобы Микки ничего не заподозрил. И она небрежно бросила: — Послушай, мы ведем себя глупо. Давай лучше подружимся. Нам с тобой есть о чем поговорить. Например, расскажи, как ты научился гипнотизировать? По какой-нибудь книге?
— Нет, меня научил Редхорн, — угрюмо буркнул Микки. — Никаких книг не было. Но я сумею вернуть себе знания. Эту дуру поймают прежде, чем она войдет в машинный зал. — Он сложил руки на груди и отвернулся.
— Не рассчитывай. — Молли, держа на руках Петульку, стала осторожно опускаться на металлический карниз. — А ты, Микки, должен кое-что понять. Без твоей силы ты ни капли не нужен этой вредине Фанг и уродине Криббинс с лицом как у привидения. Раз ты не умеешь гипнотизировать, они ради тебя и пальцем не шевельнут. И что ты думаешь о мыслительной машине теперь, после того, как сам в ней побывал? Как ты считаешь, хорошо это — вот так вытягивать из людей их мысли? — Микки ничего не сказал, только тихо пыхтел в темноте — видимо, проклинал Молли на чем свет стоит. — И к тому же, — добавила Молли, — Фанг считает, что, пообщавшись со мной, ты набрался дурных мыслей. Она больше не будет доверять тебе.
— Чушь, — возразил Микки. — Я верну себе свои знания, и всё будет так же, как прежде.
Молли громко прокашлялась.
— Ты считаешь, это будет хорошо? Да тебе надо голову проверить.
В темноте Микки аж зажмурился от злости.
— Ты совсем сдурела, — процедил он и медленно сел. — Люди из дворца найдут нас в два счета. Ты сама подписала себе смертный приговор.
— Подумать только — ради тебя я пожертвовала всем, что у меня было, — сердито отозвалась Молли. — Ты бы ради меня ничем не стал жертвовать, это уж точно.
Они оба молча смотрели прямо перед собой, сидя на карнизе и болтая ногами, точно на громадных качелях. Вдруг земля под ними зашевелилась, из нее высунул голову гигантский червяк.
— Аи! Гадость какая! Дерьмо котопаучье! — заорал Микки и прижался спиной к холодной стене. Молли вгляделась в темноту. Метрах в шести глаза чуть-чуть различали очертания окна — того самого, о котором говорил человек-черепаха. И вдруг, словно по ее мысленному приказу, раздался скрип и скрежет, и металлические ставни раздвинулись. Сквозь коричневое стекло пробился тусклый свет. Молли разглядела перед собой свежеразрытую землю. Казалось, она сидит на берегу плавательного бассейна, в котором вместо воды — почва. И в ней копошились чудовища. Среди комков сырой земли то тут, то там поблескивали их розовые спины.