Призоров носился по всему залу, лавируя между придворными операторами, и чувствовал себя по меньшей мере Михалковым и Роу в одном лице. Он снимал все подряд и не знал уже, что его больше интересует, — роскошь царских покоев, или улыбки на лицах гостей, или личность самого императора. В какой-то момент Призоров поймал себя на том, что и сам блаженно улыбается непонятно чему.
Ваня получил из рук государя шикарную карту Российской империи, которая, как прикинул в уме Иван, займет всю стену.
Рукопожатие у кузнеца было шершавое, теплое и надежное. И Ваня тихонько шепнул:
— Дядя Юра, вас мама потеряла.
— Я знаю, Ваня, — прошептал он в ответ. — Скоро вернусь.
Довольный, Иван вернулся на свое место.
Потом потянулись деятели науки и культуры, купцы, нечаянные герои, матери-героини, миротворцы и представители духовенства разных конфессий.
Позже пришла пора представляться зарубежным гостям, и Ваня опять ощутил холодок, бегущий по позвоночнику.
— Если сейчас на Юрана никто не набросится, я сам пойду его убивать. Комарик яростно мял в руках пластиковый стаканчик.
Только что звонил Исаев, спрашивал, как дела. Торжественный прием близился к концу, а до сих пор ничего не случилось, о чем ротмистр и доложил.
— Я вообще не понимаю, с чего вы взяли, будто царя могут убить в собственной резиденции, — зевнул Васильчиков.
— До пятидесятого года здесь убили троих императоров, чтобы вам было известно! — огрызнулся Комарик. — Кроме того… кроме того… ага, последняя делегация.
Египетский посол был краток, как никто, хотя араб, по идее, должен был говорить долго и витиевато. Скорей всего дипломат понимал, что три часа в закрытом помещении — сомнительное удовольствие, даже если это три часа с императором в огромном зале с прекрасным освещением, отличной вентиляцией и в приятной компании.
— Ваше величество, — сказал он, — мы долго думали, что подарить вам в знак уважения, и наконец решили преподнести древнее божество наших предков. Это божество считалось хранителем жилищ и храмов, оберегало своих хозяев от всевозможных напастей. Это — крокодил…
Душа Вани ушла в пятки.
— Разумеется, живого крокодила подарить мы не имеем права, — продолжил посол, — да и негде его держать во дворце — на цепь ведь его не посадишь. Общий смех в зале. — Поэтому мы дарим вам чучело одного из самых крупных нильских крокодилов.
Чернокожие носильщики в белых одеждах ввосьмером выволокли огромный ящик в середину зала.
— Не открывай, — шептал в заднем ряду Ваня, — не смей открывать…
— Вы этого крокодила видели? — внезапно прервал молчание Васильчиков.