Когда ушли из лазарета, Алексей сказал Колосу:
— Нужно срочно встретиться с Шерстневым. Поручаю это тебе. Пойдете вместе с Тимофеем к этим сестричкам, а лучше, если Тимофей один сходит. Передашь ему адрес.
Субботним вечером Шерстнев постучал в дом номер тридцать девять на Сенной улице. Перед этим он внимательно осмотрел одноэтажное деревянное зданьице.
Сквозь щели плотно закрытых ставен пробивался слабый свет.
— Кто там? — спросил за дверью женский голос.
— Полиция!
Тимофей, потопав по крылечку, обил снег с валенок и вошел следом за девушкой лет двадцати пяти в просторную комнату с низким потолком и кроватью с огромной горой подушек. За столом сидели еще одна девушка и парень в куртке немецкого солдата, но без знаков различия. Густая копна волос падала ему на лоб. В руках у парня была гитара.
— Прошу документы, — строго сказал Шерстнев.
Первым протянул свое удостоверение парень.
— Так, Евгений Сергеевич Беглов, тысяча девятьсот двадцать первого года рождения, — пробормотал Шерстнев, листая паспорт. — Прописан в поселке Струево.
А здесь, в городе, как оказались?
— Да, вот, к знакомым в гости пришел, — насмешливо сощурившись, ответил Беглов.
Он не боялся полицейских обходов: сотрудников Блестковской школы не смели затрагивать местные власти.
Не возвращая удостоверения парню, Шерстнев так же тщательно проверил документы у девушек и затем сказал Беглову:
— А вам придется пройти со мной.
— Это почему же? — удивился парень. — Документы у меня ведь в порядке.
— Это мы проверим, — с угрозой в голосе пообещал Тимофей. — Пойдемте.
Девушки тревожно переглянулись.
— Господин полицейский, что же вы от нас кавалера единственного уводите? — кокетливо начала было одна из них, но, увидев неприступное выражение на лице Шерстнева, осеклась.
— Может, сами бы посидели у нас, чайку попили, — залепетала другая, но тоже смолкла.
Беглов протестовал бурно. Он совал Тимофею какие-то бумажки, пропуска. Но Шерстнев стоял на своем. В конце концов, ворча и огрызаясь, оружейный мастер накинул немецкую шинель без погон и вышел вместе с Тимофеем на крыльцо.
Ночь была тихой и лунной. Шерстнев и Беглов шли по теневой стороне улицы, увязая в глубоких сугробах.
Сильно подмораживало. Снег под ногами скрипел.
— За каким чертом я вам понадобился? — снова взорвался Беглов. — Вы же прекрасно знаете, что под меня не подкопаешься. Я работаю в немецкой организации. Да еще в какой! Вы же прочитали удостоверение.
Наша школа полиции не подчиняется. Что вы ко мне привязались?!
— Идите за мной, там узнаете. Нечего болтать, — приказал Шерстнев и свернул в пустынный двор большого дома.