Алексеи зашагал по комнате. Звонко похрустывал паркет.
— А другая машинистка в отделе есть?
— Есть. Эльга.
— Немка?
— Да. Она сидит в отдельной комнате. Вход посторонним туда воспрещен.
— Значит, там! — воскликнул Алексей. — Наверняка там. А вы знакомы с этой Эльгой?
— Только здороваемся при встрече.
— Как она к вам относится? Свысока?
— Пожалуй, нет. Ведь она знает, что майор берет у меня уроки. Для нее я — лицо приближенное к начальству.
— Это хорошо, — обрадовался Алексей и заходил по комнате еще быстрее. Подружитесь с Эльгой, окажите ей какую-нибудь услугу…
— Попытаюсь, — обещала Софья Львовна.
Эльге было лет тридцать пять. Тонкая, высокая, узкогубая, с серовато-пепельным цветом лица, она, видимо, и сама сознавала свою непривлекательность и при разговоре с мужчинами часто и без всякого повода краснела. Эльга была серьезна, аккуратна, замкнута, и что особенно нравилось майору Патценгауэру в Эльге — ее репутация "непорочной девы", исключавшая легкомысленные знакомства. И комендант считал, что одинокая некрасивая девушка незаменима для работы в секретном отделе.
Ивашевой не потребовалось прилагать особых усилий к тому, чтобы сблизиться с Эльгой. Как-то машинистка-секретного отдела сама подошла к Софье Львовне и, приветливо улыбаясь, шепнула; "У меня к вам дело!"
Они вышли в коридор. Эльга вытащила из кармана френча пачку "Тюркиш".
— Курите?
Софья Львовна, до сих пор никогда не курившая, тем не менее взяла сигарету и неловко склонилась над огоньком зажигалки.
Эльга долго мялась и краснела и наконец осторожно начала:
— Вы меня простите… Я понимаю, это нескромно с моей стороны, но… говорят, вы едете с майором в Берлин?
Глядя на поблекшее лицо Эльги, Софья Львовна подумала, как точен был расчет Алексея. Стоило Софье Львовне однажды "обмолвиться" в комендатуре о предстоящей поездке с Патценгауэром, и это стало известно всем.
— Возможно, — ответила она, догадываясь, какая просьба последует за этим вопросом, ибо уже несколько сослуживцев интересовались ее путешествием в Берлин. — Возможно, хотя точно пока неизвестно. А вам что-нибудь передать родственникам?
— Да, — Эльга покраснела. — Если вас не затруднит…
— О, с удовольствием! — воскликнула Софья Львовна.
— Видите ли, у меня должен быть отпуск, но майор не отпускает и не отпустит, пока не подыщет мне замены.
Софья Львовна заверила Эльгу, что непременно выполнит ее поручение.
С тех пор, встречаясь в коридоре комендатуры, они останавливались, чтобы обменяться новостями. Машинистка, видимо, томилась своим затворничеством и была рада неожиданному знакомству. Иногда Эльга забывала, что перед ней русская: у Софьи Львовны было прекрасное берлинское произношение. Эльга была мягка, — предупредительна, и скоро случилось так, что Софья Львовна стала заходить в комнату с предостерегающей надписью: "Вход посторонним воспрещен", Эльга нарушала инструкцию. Но стоило ли опасаться этой симпатичной, уже немолодой женщины, когда сам комендант, видимо, доверяет ей. И даже берет с собой в Берлин.