– Греется. Холодно ей, – заявил Сашка и предложил прогреть пчелу зажигалкой.
Рина с подозрением покосилась на него. С Сашкой никогда нельзя было понять, когда он говорит серьезно, а когда шутит.
Дождавшись, пока солнце поднимется выше, матка с явным удовольствием проползла вверх по пальцу и застыла, с жадностью ловя лучи. Потом перелетела Горшене на голову и поползла по лбу. Там еще сохранялся запах сотового меда.
– Смотри! Вон гиела! – вдруг сказал Сашка.
Рина задрала голову. Над старой водокачкой Копытова неподвижно висел двойной полукруг – так дети рисуют чаек.
– Не гиела. Пег!
– Откуда ты знаешь?
– Гиела подергивается все время. Не любит долго планировать. И крылья другие.
Пег скользнул над Копытовом и медленно стал удаляться. Рина кричала, подпрыгивала на пригорке, размахивала руками, пыталась заставить мельтешить Горшеню – он был бы заметнее. Но Горшеня стоял как истукан – важный, пузатый, даже руки не поднял.
– Прыгай ты! Сделай что-нибудь! – закричала Рина на Сашку.
Тот запрыгал, но как-то без рвения. Рина, требовавшая, чтобы он более убедительно изображал зайчика, осталась недовольна. Она вспомнила о Гавре и начала толкать его, показывая на пега:
– Фас!.. То есть не фас, а… короче… тухлая кошка! Ам-ам!
Гавр вежливо смотрел на нее. Потом высунул язык и сочувственно лизнул Рину в лоб.
– Проверяет, нет ли жара, – сказал Сашка.
– А ты прыгай, зайчик, прыгай! – огрызнулась Рина.
Она метнулась в седло, подтянула подпруги (за ночь Гавр ощутимо опал в боках) и коснулась шеи Гавра гепардом.
Теперь надо перевести все в образы: она представила небо, пега и, подчиняясь вдохновению, добавила в седло пега мешок подпорченной скумбрии. После такой интеллектуальной прокачки шпоры Гавру не понадобились. Роняя слюни, он взлетел и рванул к пегу. Рина не ожидала от него такой прыти. Ей пришлось пригнуться, чтобы ее не снесло ветром. К тому же она еще не вставила в стремена ноги и теперь ощущала себя в седле как очень временное явление.
Ведомый инстинктом, для приближения к пегу Гавр выбрал исключительно верную тактику: снизу, со стороны задних копыт. Лучше было бы только сверху, из туч. Поначалу пег сильно опережал их, но потом сделал очередной разворот на обзорный круг, и Рина смогла сократить дистанцию.
Из-за того, что она приближалась снизу, Рина не могла разглядеть, кто в седле. Даже пега узнала не сразу. Вначале решила, что это Кавалерия и Цезарь, потом – что Арап и Окса, и только под конец по гнедому мощному крупу и резко расширяющимся крыльям опознала Зверя.
На спине у него сидела лихая девица Штопочка с пивом. Бутылка была двухлитровая, и бедная Штопочка, купившая ее из экономических соображений, теперь боролась с жадностью, не решаясь ни выбросить ее, ни забрать в ШНыр.