: насильно вас здесь никто не держит.
Загоревшись от возмущения, Фреда вскинула руку.
– Ну? – великодушно разрешил Ул.
– А забор??? Если не держат – почему Влад не смог перелезть?
– Перелезть-то он смог. Он спрыгивал не туда! Прыгаешь на ту сторону – соскакиваешь на эту. Спрыгиваешь на эту – оказываешься снаружи. Обычно народ быстро фишку просекает.
– А зачем это вообще? – с подозрением спросила Фреда.
– Да чтобы кошки к нам не пробирались. А то устраивают тут, понимаешь, вопли с разборками! – сказал Ул. – А так забор очень даже ничего. Неброский, но надежный. Никто посторонний на нашу территорию не проникнет. Хоть бы и дивизия ОМОНа.
Макар ухмыльнулся.
– А ча! Мне заборчик нравится! – сказал он.
На Влада он смотрел с насмешкой. Еще бы: угодил в кошачью ловушку и не додумался, как выбраться.
– А маршрутка, из которой нельзя сбежать? – продолжала напирать Фреда.
Ул перестал улыбаться.
– За маршрутку просим извинить. Можно было, конечно, отлавливать вас по одному, шнеппер к голове и злодейским шепотом: «В ШНыр хочешь? Тебя выбрала пчела!» Но практика показывает, маршрутка – самый лучший способ.
* * *
Ул открывал двери ШНыра, когда Лара издала предупреждающий вопль. Лужайку перед ШНыром пересекал Горшеня. Он переваливался, держался за живот, и вид имел застенчивый. Первой разобралась, в чем дело, Рина.
– Ул! Он кого-то сожрал! – крикнула она.
Коснувшись льва на нерпи, Ул рванулся к Горшене. Ему на помощь спешил Родион. Горшеня был отловлен в кустарнике. Его заставили открыть рот. Челюсти у Горшени разжимали лопатой, что произвело на слабонервную Лару сильное впечатление. Особенно, когда на траву выкатился встрепанный маленький шныр. Он смотрел на небо, щурился и зевал. Его прыщи пунцовели на солнце.
– Витяра? Что ты тут делаешь? – ошеломленно спросил Ул.
Витяра дернул себя за ободок баранки, который кто-то считал ухом.
– От ты дуся! А что, не видно? – недовольно сказал он и, потягиваясь, побрел к ШНыру.
Ходил Витяра очень забавно, подволакивая ноги и сунув руки в карманы.
– У вас тут все такие странные? – спросил Даня, когда Витяра ушел.
– Что ты имеешь в виду? Мы тут самые обычные, – сказал Ул и укусил себя за локоть.
У Дани отвисла челюсть. Того, что у Ула при этом погасла русалка, он и не заметил.
– Витяра у нас оригинал. Как-то неделю питался только жуками. А в другой раз натянул на рюкзак громадный свитер, носки поверх туфель и шатался по городу, – сказал Ул.
– Зачем?
– Зачем – не шныровское слово. Шныровские слова или «надо», или «по приколу».
Они пересекли холл с кирпичными колоннами и пошли по длинному коридору. Макар, не удержавшись, пнул мусорную корзину и, по выражению Ула, стал на пятьдесят отжиманий сильнее. Макар подумал и отжался. Он чувствовал, когда его действительно могут побить: перед этим всегда чесался нос.