Влад Ганич бережно снял пиджачок и мучительно поискал глазами, где бы его разместить.
– И как он тебе? – вкрадчиво спросил он у Макара, желая спровоцировать того на осуждение.
Странно, но мнение Макара оказалось на удивление лояльным. Он любил тех, кто умел поставить его на место.
– А ча, нормальный мужик! Хоть отжиматься не заставляет!
В коридоре запыхтели, и в комнату снова просунулось круглое лицо Кузепыча.
– Забыл предупредить! На вашем месте сегодня ночью я закрыл бы двери! И кроватью бы придвинул!
– Зачем? – спросил Влад.
Кузепыч сурово подвигал красной пяткой, заменявшей ему подбородок, и, ничего не объясняя, скрылся.
* * *
Девчонок Кузепыч заселил мгновенно. Чувствовалось, что даже самое короткое пребывание в женском обществе его напрягает.
– Разбирайтесь… уф! сами!.. уф!… где чего! – фыркнул он, как морж.
С вещами разобрались рекордно быстро, поскольку вещей ни у кого не было. Но даже с этим минимумом некоторые ухитрились неплохо устроиться. Лена взбила подушку, пришпилила кнопкой к стене фотографию. Что-то подправила, где-то добавила. Вроде ничего и не сделала, а сразу стало по-домашнему.
Алиса забралась на верхний ярус. На спинке кровати она обнаружила три раза по семь зарубок. Видимо, кто-то изнывал и считал дни. Непонятно, отчего дальше он прекратил делать зарубки. То ли привык, то ли вылетел, то ли его съел сердитый Кузепыч, обнаруживший порчу казенной мебели.
Фреда уставилась на верхнюю кровать, на которой кто-то оборудовал себе ложе с балдахином.
– Тут обитает местная грымза! Сперла все одеяла! – с негодованием заявила она.
Рина молча сдернула одеяла и раздала их. Голая электрическая лампочка, жалобно провиснув, болталась на проводе.
– Думаешь, стоит? Грымза будет качать права! – сказала Фреда.
– Не будет, – пообещала Рина. – Это хорошая грымза. Правда, сейчас ей хочется всех поубивать.
Целое лето Рина была единственной хозяйкой комнаты, а теперь тут целая орда. Ходит, все трогает, сгоняет вещи с насиженных мест. Для Рины это было невыносимо. В ее теле всегда жил собственнический дух. Когда-то, возвращаясь из школы, Рина как кошка обегала все комнаты, чтобы убедиться, что нигде не произошло никаких изменений.
Лара села на кровать и энергично вытряхнула на одеяло содержимое сумочки. Вагон косметики, расческа-растопырка, ключи с сердечком. Десятка два скомканных бумажек с телефонами и офисные визитки, которые ей насовали в надежде, что она позвонит. Самым умилительным предметом оказался детский шерстяной носок с завязками.
– Это чей? – спросила Лена.
– Где? А-а! Эвелины!