– Этого не скроешь. Для всех здесь – я успешный сын розетки с четырьмя дырками, и только для тебя – ничто.
Наста фыркнула.
– Ну на!
Евгений поймал астру и, повернувшись, крикнул людоеду:
– Запомни этот цветок! Это будет последнее, что ты увидишь.
Тот, зарычав, бросился на Гамова, но последняя цепь еще удерживала его за ногу, и он упал. Евгений свистнул. Гиела-альбинос снизилась. Гамов запрыгнул в седло.
Белдо шепнул что-то в сведенный кулачок и резко распрямил пальцы. Пространство раздвинулось. Посреди зала возникла арена, огороженная незримым барьером. Берсерки поспешно ныряли в пока не закрывшийся проход. Последний, обменявшись взглядом с Тиллем, бросил под ноги людоеду боевую секиру и, отстегнув цепь, выскользнул за остальными.
Великан подобрал секиру, взвесил в руке и без предупреждения ринулся в проход, за которым толпились зрители. Дождавшись всеобщего вопля, Белдо сжал кулак. Закрывшаяся защита отбросила чудовище на метр.
Гигант вскинул голову и высоко под куполом обнаружил парящую гиелу. Та неспешно замкнула круг, чего-то ожидая. Великан перехватил секиру двумя руками и приготовился.
Взяв астру правой рукой, Евгений Гамов вытянул ее перед собой, как меч. Толкнул гиелу пятками и бросил в отвесное пике. Людоед ждал, собираясь отпрыгнуть и секирой ударить гиелу по шее. Евгений что-то крикнул, отдавая приказ. Не долетев нескольких метров, гиела внезапно раскинула крылья.
Распахнутые крылья гиелы на секунду заслонили от людоеда ее всадника. Он все еще считал, что его главный противник гиела, когда, перелетев через голову зверя, на него прыгнула ловкая фигура с подтянутыми к груди коленями.
Секира, развернутая лезвием к гиеле, запоздала. Она лишь рассекла воздух. Разогнувшиеся ноги ударили людоеда в грудь. Мощь удара, усиленного разгоном гиелы, была так велика, что гигант опрокинулся на спину. Затылок глухо врезался в каменный пол, а еще секунду спустя, навеки закрывая единственный глаз, пылающая астра коснулась его лба. На висках у гиганта вздулись жилы, он начал приподниматься, но дернулся и затих, неподвижный, как сломанная игрушка.
Евгений Гамов небрежно перешагнул через валявшуюся секиру.
– Ну вот… вроде все… – уронил он.
– Кармическое добро всегда побеждает вселенское зло! – торжественно произнес Белдо.
«Зыло», – одними губами, без звука, поправил Гай.
Никто не заметил, когда исчез барьер. Подбежав к мертвому людоеду, старичок накинул на него алый плащ, потом сдернул, и все увидели: тело исчезло.
Послышались запоздалые аплодисменты, оборвавшиеся после нетерпеливого движения Гая.