Дверь землянки несмело открыла девушка.
— Входи, чернобровая.
Девушка поднесла на вытянутых руках и положила на стол комплект обмундирования итальянского солдата. На петлицах кителя и на пилотке эмблемы — белый аист.
— Вычистили, погладили, товарищ комиссар.
— Спасибо! — И когда за девушкой прикрылась дверь, комиссар снял очки, протер их полой гимнастерки и сказал: — Жаль, не увижу твоего гостя, Евсеич. Дела!.. Говоришь, паренек из Саратова? Как хотелось бы встретиться с ним! Ведь это мой город, Евсеич! Да и в нашем отряде много саратовских водохлебов, формировались там, а в этих лесах часть попала в окружение. Жена моя, дочурка и сын Вовка в Саратове живут. Сын, наверное, уже в армии — летчиком хотел стать. И моряком. И кавалеристом. Понимаешь, Евсеич, бурка ему и черкеска с газырями нравилась. А потом фамилия-то у нас казацкая, с Дону… Так вот, насчет твоего паренька. Совсем недавно мы выловили провокатора с очень похожей легендой: отбившийся от своих десантник. Проверяли! Запрашивали у Большой земли фамилию и словесный портрет. Все сходилось! А в конце концов он провалил целый отряд. Каких людей загубил!
Вошел черноусый, протянул листок. Комиссар прочитал! вслух: «На ваш запрос. Сержант Романовский принимал участие транспортном полете базу отряда «Родина». Для точного опознания спросите, что такое «На абордаж»? Правильный ответ: «Название сатирического приложения к одной из стенных газет планерной авиашколы»…
— Ну, что думает Звездочет? — обратился он к черноусому.
— Г-мм… Представим, он правильно ответит. А вот время его ходки к нам — темное пятно. Мог побывать в немецких лапах, а там не шутят! Там крепко щупают и зря не отпускают! Надо проследить его тропку от Глиняного оврага. Ну-ка еще раз уточни, дед, через какие пункты он шел?
Евсеич повторил.
— Быстро не управимся, колесил здорово… — бормотал черноусый, рассматривая карту на столе.
— «На абордаж», — вспомнив радиограмму, улыбнулся комиссар. — Так, говоришь, Евсеич, и подрывное дело знает твой пират?
— Бает, американские, немецкие, итальянские и всякие другие штукенции разбирал и пробовал.
— Не забудь спросить про газету-то, старик. Только так, вскользь, за чайком, что ли! — подсказал черноусый.
— Ладно, отстань, — сказал комиссар. — Как в Федосеевке дела, Евсеич?
— Аким грит, расчистили немцы за селом полигон. Поганое место! В бумажке, что я принес, он все описывает. На аэродроме самолетов прибыло. Ну и про планериста того, что Штрум приваживает, сообщал. Пока держится хлопец.
— Петьку пореже посылай к Акиму, береги мальца! Читает он мою книжку?