— Из какой станицы родом, казак?
— Почему из станицы… я из Сибири, — нехотя ответил Мошняков и отвернулся, — с Иртыша я, брат…
Но Окаемов уловил едва приметную напряженность в ответе и усомнился в нем. Это продубленное ветрами и солнцем лицо, хрящеватое и горбоносое, уверенный взгляд и дерзкий ум в глубоко посаженных глазах мог носить только один вольнолюбивый этнос на Руси — донской казак. Мошняков был на кого-то очень похож, где-то встречал этот образ Окаемов и никак не мог вспомнить где же… Такие люди остаются в памяти надолго, иной раз на всю жизнь. И вдруг его осенило… вспомнил Ледовый поход к Екатеринодару, Новочеркасск и того человека. Но как сказать этому двойнику, едва знакомому и молодому, чтобы не напугать? Тайна этой внезапной встречи угнетала, и он не мог больше терпеть в силу своего характера. Он попросил Мошнякова на минутку отойти в сторону, и когда они остались одни, проговорил:
- Полковник Мошняков вам кем приходится… только не путайтесь, это был мой лучший друг, — он заметил, как сузились и без того маленькие глаза старшины и шевельнулись желваки на его деревянных скулах. — Не бойтесь, я тоже офицер белой армии и спутать никак не мог… Вы на одно лицо. Вы родом из Нижне-Чирской станицы, если не сын ему, то племянник…
- Не знаю никакого полковника, сказано, я из Сибири…
- Да-да, а жаль… Мой друг, начальник контрразведки атамана Краснова, полковник Мошняков был удивительный человек… умница каких мало… до самозабвения любил лошадей, а об истории казачества с ним можно было говорить часами… а в Сибирь вас загнали в ссылку, только как вы остались в живых, даже фамилию не сменили… Ну что же, раз не хотите отвечать, не стану неволить.
- А вы не боитесь такое спрашивать? — сухо улыбнулся Мошняков, — вдруг я действительно родня, так мне ничего не остается, как вас нечаянно шлепнуть тут. Ведь когда выйдем к своим, там меня мигом арестуют, это я к примеру говорю…
- Да не бойтесь же вы… это мне очень важно знать. Очень!
- Это мой отец… Но вы единственный тут знаете об этом и если кому скажете, не поминайте лихом… Вы все угадали точно и это невероятно… Черт с ними, будь что будет, но мне хоть кому-то хочется сказать с самого детства… что это мой отец… что у меня был отец, что не в капусте меня нашли… Да, начальник контрразведки Краснова, но мне было тогда два года… Я-то при чем? За какие грехи на мне вина?
- Спасибо, поверьте мне, никто об этом не узнает… честь имею. Я просто вам хотел сказать, что это был настоящий человек и умница великий. Таких бы людей побольше, и все было бы по-иному… Но он не был палачом, как Лева Задов у Махно, это был профессионал-разведчик, знал языки… Это мой друг.