— Хорош болтать, бегом! Рацию не забудь.
— Сам знаю. Чё, всего однова и выручили?
— Хватит с нас.
В лагере били пулеметы по казарме уже со всех вышек. Из открытых бараков хлынули толпы заключенных, они смели охрану на воротах, лезли через колючую проволоку, темными потоками растекались в ночи. Многоголосый рев и крики команд пленных офицеров организовывали эту толпу и направляли.
Егор остановился на опушке леса и перевел дыхание. Пришла мысль, что все же Лебедев не прав, посылая его одного. Взвод парашютистов сейчас смог бы помочь восстанию в лагере, дольше продержать охрану в казарме. Но все равно кто-то спасется, убежит. Он повернулся к тяжело дышащему Окаемову и приказал:
— Держи меня под руку и не потеряйся, надо бежать сколь хватит сил.
— Покорнейше благодарю, я хоть истощал в их отеле, но резв на ноги. Да, братцы, не простят нам этой ночи. Весь лес вверх дном перевернут.
- Фашисты тоже не дураки, не пальцем деланные, — заверил его сержант. Он пыхтел сзади с рацией и все не мог угомониться. — Фри-и-цы, раскурились. Вот вам укорот и пришел. Ох, винтовочка, Егор! Я ить иее теперь сроду не брошу! Как швейная машинка строчит, и все в яблочко. Спасибо товарищу Токареву!
Вскоре все трое запалились и перешли на быстрый шаг. Егор двигался впереди, за ним едва поспевал Окаемов, замыкающим шел сержант. Быков изредка вскидывал руку к глазам и сверялся по светящейся стрелке компаса. Часа через три выбрались на торную дорогу. Она вилась на юго- восток, в глухие леса партизанских владений.
Удивительно, но их путь вычислила немецкая полевая жандармерия. Четвертый день по пятам, как привязанная, идет погоня. Не мог знать Егор, что после исчезновения Окаемова в этот район были спешно переброшены радиопеленгаторы, а его рация и дает ту самую ниточку для преследования. Только на четвертые сутки, после его тревожного сообщения в центр, когда их загнали в непроходимые болота, в Москве догадались и приказали немедленно уничтожить рацию. Они с трудом выбрались из болота, и вновь залаяли собаки за спиной, и закружил над лесом самолет. Егор поставил на своем следу обе мины, и снова побежали, шатаясь и падая от усталости. Вскоре раздался взрыв, за ним другой, отчаянно заскулила овчарка и застрекотали автоматы. Видимо, фашисты приняли взрыв мины за брошенные гранаты. Долго поливали лес пулями, а потом снова стали наседать. Окаемов первым выбился из сил, все чаще падал и долго не мог подняться. Опять уперлись в обширное болото с островком леса посередине. Быков повел за собой людей в обход, но вдруг его остановил сержант.