— А ведь правда, — Селянинов озабоченно почесал затылок, — сырьем рыбу есть не станешь. Сейчас затею варево… А что ты там читать вздумал? Где прописано?
- Вот смотри… На граните выбиты древнейшие рунические знаки письма… Ими исписан весь камень, так что не лети, пока я все не перерисую и не перепишу, меня отсюда никто не стронет.
- Счас воды в ручье наберу и помогу тебе камень чистить, пока рыба варится, да вторая закладка будет, мы его мигом очистим и прочтем до дыр. — Он разжег костер из сушняка, подвесил над ним ведро с рыбой, отложив половину для второй варки, и взялся помогать Окаемову. — Соскабливая ножом мох и зелень, он все ворчал на бабку, что не дала покосить…
- Ты хоть знаешь, кто это был? — Усмехнулся Окаемов и взглянул близко на Николая.
- Кто-кто, бабуня из деревни, коза у ей… Иль кто? Чё мучишь загадками? Так кто же это был?.. Да ну-у-у!!! Ты чё, парень, не шуткуй так… Откель знашь?
- А вот тут прописано… на камне, — продолжал стращать Илья.
Суеверный Николка вскочил, выронив нож, озираясь кругом и широко крестясь, щелкнул затвором автомата, да так испугался, что и Окаемову стало жутко.
- Бегём отсель, Илья Иванович! Я ить охотник и не мог сообразить, что следов иё нету на поляне, только наши следы в траве! Бежим!
- Успокойся… Вари рыбу. Она нас отпустила с миром, знать, еще не пришел наш срок, вари рыбу… Я скоро закончу. Здесь удивительные надписи, здесь даны сцены охот и сражений, празднеств и печалей…
- Но ведь о н а же рядом ходит, Илья Иванович, — вскричал Селянинов, бешено тараща глаза,
- Есть вещи сильнее её… это жажда познания в человеке, — он торопливо срисовывал знаки с камня в толстую амбарную тетрадь, прихваченную из хаты мельника, ползал на коленях вокруг глыбы гранита, и такая радость беспечная была на его лице, как у юродивого, получившего конфетку; такая радость, что Николай остыл и укоряюще проговорил:
- И-и-ы! Все вы ученые немножко чокнутые… Это надо же, как дите над каменюкой радуется, не ведает, что может тут помереть. И не боишься вовсе, Илья Иванович?
- А разве казаки Дежнев и Хабаров, когда из твоих краев, из Тотьмы и Великого Устюга, на кочах в Ледовитый океан отплывали, на суденышках утлых, волоками тащились через всю Сибирь, аж до Камчатки и Русской Америки, разве боялись они лиха и гибели над ними витавшими? Не ради награды шли они — ради истины и познания, а это сильнее всего на свете. На вот лучше карандаш почини. Само в руки идет! Ты только взгляни! Гранитный валун имеет идеальную форму яйца…