Она поерзала под одеялом, капельница сковывала движения.
– Виктор...
– Владимир.
– Володя, а вы верите в ангелов?
Подумав дольше, чем требовал дурацкий вопрос, Владимир Николаевич ответил:
– Нас учили, что человек – это набор органов. Души нет и не бывает. Но я столько раз наблюдал случаи, не поддающиеся логике и законам нашей уважаемой науки, что невольно начнешь думать: а так ли все просто. Но, естественно, думал про себя.
– Так в ангелов верите?
– Я готов поверить во все, что приносит пользу мои пациентам. Почему вас это так интересует?
– Меня спас... – Тина никак не могла произнести вслух, врач терпеливо ждал, наконец, она решилась: – …ангел.
Владимир Николаевич не улыбнулся и вообще никак не показал, что больная несет ахинею. Напротив, попросил рассказать подробнее.
– Я его видела, – просто ответила Тина. – Вернее, думаю, что видела.
– Когда это произошло?
– Не знаю, у меня все спуталось, поплыло, но в какой-то момент увидела человека рядом со мной и поняла, что это – мой ангел. У него были крылья, довольно простой и милый, как Брэд Питт, совсем не похож на ангела, волосы коротко стриженные, одет в мотоциклетный костюм. Он что-то говорил мне, но я не помню. Только осталось чувство, что у меня есть ангел. Разве такое бывает? Я не сошла с ума?
– В состоянии клинической смерти люди часто видят необъяснимое, например... – Владимир Николаевич запнулся на полуслове и вдруг добавил: – Ангел хотел, чтобы вы жили. Но, думаю, на этом не стоит зацикливаться. Я хочу знать: повторять будете?
Закрыв глаза, Тина прошептала «нет».
– Ну, как знаете, – врач поднялся и уже у порога обернулся: – Если надумаете – обращайтесь. Всегда буду рад.
Выйдя за дверь и обратившись для ангела в серую тень, врач шепотом сказал Виктории Владимировне:
– Гарантировать не могу, но уверен: попыток больше не будет. Девочка пережила глубокий шок. Теперь все будет нормально. Только не доставайте заботой, пусть получает только то, что захочет сама. Поменьше любви и внимания. Им это на пользу.
Варианты показали мирное и тихое будущее, правда, только ближайшее. Организм овечки медленно отходил от потрясения, отмываясь от мертвенной черни, кое-где прятавшейся по закоулкам. Впервые ангелу было спокойно. И Тиль распушил крылья так, что почти касались стен. Был он неописуемо хорош. Жаль, в зеркало не посмотреться. Тиль уже собрался проверить: вдруг крылья позволят отражаться, но от стекла повеяло неприятным ознобом. Он присмирел и не обернулся.
Чуть приподняв веки, Тина прислушалась и тихонько, как будто саму себя, спросила: