– Помоги тебе Христос, избранник Божий! Помоги тебе!..
Врангель продолжал стоять на колене. Мысли его метались от божественного к земному. Почему все-таки он? Французы полагают, что он будет послушен, получив власть из их рук? Помоги, Господи, вырваться из-под такой опеки. Но как вырвешься, если у армии нет и трети нужного оружия? Может быть, толкнут на новый поход к Москве? Таких сил у него нет и не будет. Благослови, Всемилостивый, укрепиться в Крыму, создать здесь, на полуострове, край благоденствия и порядка, к которому будут прикованы взоры страдающего под большевистским игом народа. Может быть, этот пример будет воевать сильнее армии. Но если придется выступить, помоги, милосердный Боже, возродить в воинстве дух самоотверженности и рыцарства. Помоги, Господи, защитникам твоим одолеть безбожников…
Луна лила свет на лес, окутанный туманом. Прижимаясь к земле, туман полз среди сосен, как клубы белого дыма. С шорохом оседали сугробы. В небе подмигивали друг другу звезды. Почти недвижимый воздух пах свежестью первых оттепелей. Весна обещала быть ранней, обильной талыми водами.
В предрассветной дымке среди деревьев мелькала фигура человека. Он бесшумно двигался от дерева к дереву, осторожно приминая напитавшийся влагой снег. Иногда путник останавливался, замирал, чутко оглядываясь по сторонам.
Вот его что-то встревожило. Он прижался к стволу сосны, затих. Но – поздно.
– Слышь, ты, кидай оружие! – послышался хриплый, простуженный голос. – Я тебя на мушке держу!
Человек бросился к кустам. Но и здесь навстречу ему прозвучало:
– Стой! Стрельну сейчас!
…Микки Уваров стоял с поднятыми руками, а перед ним – два красноармейца пограничного дозора. Один ощупывал его серую брезентовую куртку, другой стоял с винтовкой наизготове.
– Оружия нет, – сказал тот, что обыскивал.
– Пущай сапоги сымет! – подсказал напарник.
– Скидывай!
Микки опустился на землю и стянул сапоги.
– А ты, видать, офицер? – предположил тот, что обыскивал. – Портянки подвернуты по уставу.
Он помял голенища, заглянул внутрь добротных сапог и с сожалением бросил их к ногам задержанного – сам он был в стоптанных ботинках. И тут же снял с Микки шапку, ловко перебрал пальцами каждый шовчик. Уже хотел было вернуть ее, но на мгновение задумался, сказал напарнику:
– Дай-ка ножик!
Аккуратно вспоров шапку, он вместе с куском ваты извлек клочок бумаги.
– Ловко ты! – восхитился напарник.
– Обыкновенно. Я ведь раньше портняжил… Гляжу, везде шов как шов, а тут кривоватый.
Другой красноармеец опустил винтовку, протянул руку к бумажке: