— Или они убьют нас, — добавила вдруг Вероника. Таковы правила, Виталя.
— Хорошие правила. — Я опустил транстерминатор и вновь засунул его под куртку, вдруг почувствовав внутри какую-то опустошенность. Раньше я не знал, как это бывает, когда вдруг не чувствуешь в душе ничего, кроме усталости. Теперь знаю. Мне уже не хотелось задавать никаких вопросов. Для Чего? Все равно этих бессмертных и тупых игроков не переубедить.
Оставь свои глупые попытки сделать это и постарайся выжить сам.
Вот именно — выжить самому. Пусть это будет главной целью на ближайшее время. А там посмотрим.
Вася, потеряв ко мне всякий интерес, вновь повернулся к Николаю Николаевичу и тихо заговорил с ним, склонившись над скорченной фигуркой, как коршун над добычей. Вероника смотрела на меня, но не проронила ни слова. Я и так понимал, что вдруг стал для нее лишним и совсем не таким, каким она хотела бы меня видеть.
— Извини, что не оправдал ожиданий, — пробормотал я.
Вероника едва заметно кивнула:
— Ты все делаешь правильно, Виталик. Я бы на твоем месте поступила точно так же. Может, чуть-чуть по-иному.
— Не стала бы хвататься за оружие?
— Наоборот. Уничтожила бы всех к чертовой матери и стала бы жить спокойно. — Холодные глубокие глаза снова смотрели в мои, и я снова не выдержал этого взгляда и отвернулся.
Вася вдруг замахнулся и с силой ударил кулаком Николая по челюсти. Сухо клацнули зубы, и голова человека дернулась.
— С-сволочь, — процедил Вася. Повернулся. Не глядя в мою сторону, пробормотал Веронике: — Очень плохие новости. Они собираются дать нам бой на ближайшей остановке.
— Сколько их? — спросила Вероника.
— Пока не знаю. Много. — Вася вновь обернулся Николаю, и я заметил, что кулак его, отведенный чуть назад, весь в крови.
Вот они — современные способы получения информации.
Я развернулся и вышел из тамбура. Евгений Валерьевич сидел около окна и смотрел новости.
— Насмотрелся? — поинтересовался он тихо, когда я устало упал рядом. — Мне их способы тоже не нравятся, но что поделаешь? У каждого своя работа. Верно ведь?
— Верно, — подтвердил я, хотя был с этим совсем не согласен.
Легкий толчок.
Скрежет останавливающегося поезда. И я проснулся.
Словно вовсе и не спал. Открыл глаза, выныривая из тихо шептавшей что-то на ухо темноты, и уставился в окне
Какая-то безлюдная и тихая станция. Кирпичное двухэтажное здание с широкими дверьми.
Вокруг — аллея молодых елей. Чуть в стороне — дорога и спуск в подземку.
— Куда это мы приехали? — спросил я, поворачиваясь к Евгению Валерьевичу.
Старика не было. Места Васи и Вероники пустовал. Куда они делись? Вышли освежиться? Или нашли еще одного сумеречного и теперь стоят в тамбуре, вытаскивая из него информацию?