Кстати, а где сопровождающий этой самки, почему его шагов не слышно? Должно быть, он двигается совершенно бесшумно. И где только научился?
Между прочим, можно и не драться. И даже умения летать не надо. Кто мешает ему просто уйти? Длинноногий был почти уверен, что самка его отпустит. И ему ничего не грозит, даже если он не вылезет из ниши и не станет встревать. Но он попытается, он заступит ей дорогу…
Длинноногий ухмыльнулся.
Несомненно, заступит. И не только потому, что в свое время принес Книжнику присягу беспрекословно выполнять все его приказания. Подобные присяги в подобных структурах всего лишь являются заменой трудовому соглашению. А трудовое соглашение, если оно становится слишком невыгодным, обязательно будет разорвано. Самооправданий для такого поступка всегда хватает, стоит только чуть-чуть поднапрячь мозги.
В чем все-таки настоящая причина? В потере самоуважения. Неужели оно поддерживается только таким образом, только ценой жизни? Длинноногий снова ухмыльнулся. Только на этот раз с большей иронией.
Так и есть, оказывается. От авантюры к авантюре, от схватки к схватке, выходя каждый раз из них победителем, Длинноногий растил в себе это самомнение. Подкармливал его, приносил ему жертву за жертвой. И наконец вырастил до непомерных размеров, и теперь оно требует самого последнего, что у него есть, самой большой дани. Для того чтобы накормить его сейчас, необходимо рискнуть жизнью, да не так, как он много раз рисковал в уличных драках, а встав на пути неминуемой смерти.
Шаги теперь звучали ближе. Кажется, еще немного, и настанет время его выхода. Последнего?
Длинноногий вытащил из брюшного кармана ручную пушку и внимательно ее осмотрел.
А что, очень даже надежная и приятная в обращении штуковина, с рукояткой, сделанной по индивидуальному заказу, весьма удобной, как раз под его ладонь, с шестью углублениями, расположенными самым удачным образом, с учетом, что седьмой палец находится на курке. И дырявит оно самым наилучшим способом, что хочешь дырявит, даже броневые костюмы средней тяжести. Правда, защиту дрока из его оружия не проломишь, но какой дурак станет воевать с дроком? Победить его — нет ни единого, даже самого ничтожного шанса. А тут… азарт? Он самый.
Длинноногий покачал головой.
Ах ты, старый идиот. Вот почему тебе так хочется заступить дорогу этой самке? Не только из самомнения, но еще и из азарта. Как же, уложить добычу, которую не сумел добыть ни один из других охотников.
Пора! Вот сейчас!
Чувствуя, как у него упоительно оборвалось и ухнуло куда-то вниз сердце, надо полагать — в нижнюю часть конечностей, прекрасно понимая, что вот сейчас почти наверняка умрет, но уже не в силах отказаться от задуманного, он приготовился выйти из ниши… И тут ожила говорилка, прицепленная у него под ухом. В ней послышался голос под-ажана: