На то, чтобы содрать с моего запястья армейский комм, у нее ушло секунд пять. Причем, судя по скорости, с которой она с меня его снимала, сохранность моих костей в этот момент ее абсолютно не беспокоила. А вот с выхваченной из моих рук коробочкой с коммуникатором «К&В-2500» она обошлась крайне аккуратно: достав отливающий платиной подарок, она осторожно сняла с него защитную пленку и, приложив активированный комм к моему запястью, победно посмотрела на меня:
— Ну, что, получше твоей старой помойки? Сейчас перегоним в него всю информацию из твоего и выбросим его к черту!
— Малыш! Они бесподобны! Но носить часы за семьсот пятьдесят тысяч пристало только каким-нибудь большим боссам, а не обыкновенному офицеру вроде меня…
— Ты большой? Большой! Наш босс? Да! Чего стесняться? И вообще, еще одно слово против, и я действительно обижусь. Кстати, я тут поинтересовалась, сколько стоят подаренные тобой сережки, и тоже слегка офигела. Так что мы с тобой квиты…
Оторвавшись от созерцания чуда техники на моей руке, я встал на колено, поцеловал руку страшно довольной таким подходом девушке и коротко описал ей свои планы на ближайшую ночь.
Иришка густо покраснела и зажмурилась…
В это время к столу подошел официант с подносом, на котором благоухали «блюда дня», но, вместо того чтобы поставить на стол тарелки, замер, поражение уставившись на мою руку: последние двести лет марка «K&В» считалась мерилом успеха и процветания. Когда-то в детстве, заглядываясь на рекламу этого чуда инженерной мысли и дизайна, я мечтал накопить много денег, чтобы купить себе такой же. Но когда подрос, понял, что эта мечта — не для меня…
— Молодой человек! — Ехидно улыбающаяся Ира вывела парня из оцепенения. — Может, все-таки вы поставите блюда на стол? Или нам так и есть с подноса?
— Извините, мэм! Я просто засмотрелся… Сию минуту…
Выгрузив содержимое подноса на стол, он, обалдело поглядывая через плечо, поплелся в глубь ресторана…
— Мне придется прятать твой подарок под длинным рукавом, — расхохотался я, — иначе все встречные-поперечные будут либо расшибать себе лбы об стены, либо бросаться меня грабить!
— Стены мне не жалко. Грабителей — тоже. Главное, чтобы тебе было приятно им пользоваться… — Ира придвинула к себе тарелку и набросилась на еду. — Что расселся? Ешь давай! Нам еще надо потанцевать, а потом добраться до постели: надеюсь, ты не думаешь, что я забуду о твоих предложениях?