– Весь при параде, и усы завел! Прямо настоящий сыщик...
– Я не сыщик, а чиновник полиции, – раздраженно ответил Ванзаров. – Очень прошу запомнить.
Игристая веселость увяла, Лебедев отставил недопитый бокал:
– Одобряю. Матереете прямо на глазах. Тогда прошу к нашему гостинчику...
– Кто?
– Попробуйте угадать.
– Хомякова?
Криминалист не ответил и гостеприимно распахнул дверь отдельного номера.
Стол накрыли на двоих. К закускам лишь прикоснулись, бокал с вином остался нетронутым. Рядом с тарелкой для чего-то оказалась хрустальная чернильница с пером. В недвижной позе мужчины, восседавшего в одиночестве, не было ничего подозрительного. Только голова, неестественно откинутая назад, словно собрался прополоскать горло. Но стоило подступить к телу, как с левой стороны пиджака, прямиком у сердца, обнаруживался бронзовый шарик с тремя насечками, плотно вжатый в материю.
– Сколько мертв? – спросил Родион.
– Примерно часа четыре, если не больше. Не ошибусь, если пять. Официант долго не хотел беспокоить, потом эти прибыли, потом меня вызвали, потом вас ждали. Так и набежало.
– Спасибо, Аполлон Григорьевич, что позвали.
– Я тут ни при чем, – сказал Лебедев без тени шутки, и указал на тело. – Его благодарите.
Для прояснения странного обстоятельства был вызван официант. Тагиеву страсть, как не хотелось смотреть на покойников, боялся он их, а потому парнишка выворачивал шею, чтобы ненароком не зацепить мертвого. Чтобы поскорее отделаться, выложил все, что знал: господин – постоянный гость, ему всегда место найдется. Пришел около пяти, попросил отдельный кабинет для встречи. Заказ оставил на усмотрение официанта. Чаевые платит хорошие, так что Марат постарался от души, помня вкусы дорогого барина. Вскоре попросил чернила, ручку и бумагу. А потом затих. В кабинет никто не заходил. Поначалу Марат отлучался, но потом стоял под дверью и ждал. Терпел-терпел, а потом заглянул. Господин сидел тихо. Официант его окликнул, подошел ближе и увидел мертвые глаза. Без дыхания.
– А теперь самое интересное, – уверил Лебедев. – Что тебя просил господин?
– «Если со мной что случится, передай полиции, чтоб вызвали господина Ванзарова из 4-го участка Казанской части», – четко, как выученное, доложил Тагиев.
– Это все? – спросил тот самый господин Ванзаров. – Фамилии? Имена? Какие-нибудь слова?
Но Марат исчерпался.
Отпустив официанта, Родион скроил задумчивое выражение. Чтобы случайно не выдать, в какую лужу растерянности шлепнулся. Логически построенная смеха допускала смерть Паши Хомякова, но никак не адвоката Грановского. Этого не могло быть. Никакого отношения ни к Смольному институту, ни к ателье Живанши он не имел. Оставалось только простое объяснение.