Не ошиблись. Из прихожей вновь послышались стуки в дверь, затем раздался приглушенный голос:
— Господин Розенберг, немедленно откройте!
По лицу хозяина квартиры разлилась мертвенная бледность: вскочив, он начал быстро складывать в шкатулку какие-то бумаги.
— Откройте, господин Розенберг! — снова донеслось из прихожей. — Не ухудшайте свое положение! Нам надо с вами поговорить!
— Was ist los?! — громко спросил профессор, продолжая торопливо складывать бумаги. — Что случилось? Я только что купаться. Подождите одна минута, мне надо одеваться!
Последним в шкатулке оказалось только что написанное письмо. Закрыв крышку, хозяин быстро прошел к красивому, украшенному изразцами камину. Нагнувшись, запустил руку в камин, несколько секунд болезненно морщился — очевидно, никак не мог попасть шкатулкой в тайник. Наконец ему это удалось: в камине что-то щелкнуло, профессор быстро приподнялся.
Из прихожей послышался треск — пришедшие за хозяином квартиры люди ломали дверь.
— Ich dummkopf! — В голосе его чувствовалось отчаяние. — Я болван!
Бежать было некуда, и он это хорошо понимал. Но и попадать в руки к этим людям не собирался: смахнув выступившие на лбу капли пота, он подошел к столу, открыл ящичек и вынул из него маленький «браунинг». Дрожащей рукой взвел курок, оглянулся — было слышно, как в прихожей рухнула выбитая дверь.
Вбежавших людей профессор уже не увидел: за мгновение до того, как сотрудники НКВД ворвались в комнату, он прижал ствол пистолета к виску и спустил курок.
Все было кончено: хозяин квартиры лежал на полу, под его головой быстро расползалась алая лужица. Рядом валялся пистолет.
Стало очень тихо. Два человека в кожаных куртках молча смотрели на погибшего, в этой тишине отчетливо прозвучали размеренные шаги вошедшего в комнату начальника.
— Как глупо... — пробормотал человек в плаще и тихо вздохнул. — Мы опоздали...
— Кто ж знал, что у него оружие, Илья Георгиевич? — попытался оправдаться один из подчиненных. — Хорошо еще, нас не пострелял. А еще профессор-
Начальник не ответил. Несколько секунд он хмуро смотрел на погибшего, затем нехотя разжал губы:
— Вот что, Валера: обыщите здесь все. Возьмите еще людей, если нужно. Вскрывайте полы, проверьте стены. Ищите письма, рукописи, документы. Все, что найдете, привезете ко мне в кабинет. И не дай бог, если пропустите хоть одну бумажку. Выполняйте... — Повернувшись, он сунул руки в карманы плаща и вышел из комнаты.
Солнце уже давно село. Илья Георгиевич Остроумов, начальник специального следственного отдела НКВД, сидел за столом в своем кабинете, положив руки под голову, и дремал. Но когда в дверь осторожно постучали, тут же вскинул голову.