– Мда. Старый друг, как вижу, у тебя все просчитано. Но все равно мне кажется, что ты все-таки поспешил с предложением о заключении военного договора с Советами, -Гаспар покачал головой.
– Признаюсь, я изначально совершенно не планировал предлагать русским подобное. Но вспомни, еще пару часов назад мы обсуждали Битву в Коралловом море. И вероятный исход грядущего сражения при Мидуэе. И тут Резанов прямо сообщает о новом грядущем разгроме американского флота, подтверждая этим, что Советы, несомненно, повлияли и на исход сражения в Коралловом море.
– Честно говоря, я не совсем понимаю, зачем Советам надо было сообщать нам эту информацию, – задумчиво произнес генерал.
– Жозе, это фактически было не сообщение информации, а вопрос ребром. Очевидно, что Сталин уже располагает какой-то информацией о возможной войне с Британией и Америкой. И хочет точно знать, какую сторону мы примем. Заметь, Сталин настолько уверен в победе японского флота, что не побоялся открыто нам об этом сообщить. После разгрома американцы останутся без флота. Новые авианосные соединения будут создаваться не один год. И ничто не помешает японцам со своих авианосцев наносить удары по судостроительным заводам. Кроме того, необходимо помнить, что после капитуляции Германии в руки Советов попадет большая часть флота Рейха, особенно подводный флот. И, пожалуй, главным итогом всех этих событий будет неподписание в июле сорок четвертого Бреттон-Вудского соглашения. Соответственно не будут созданы Международный банк реконструкции и развития и Международный валютный фонд. Доллар не станет мировой резервной валютой наряду с золотом.
– Черт, а ведь ты и здесь оказался прав. Необходимо присоединиться к будущему победителю до победы, а не после и занять место за столом стран-победителей. Поскольку потом наши слова о намерениях будут всего лишь словами, – с вздохом произнес Гаспар, допив виски и положив в пепельницу умирать сигару.
На вечерний Рио, горящий сотнями огоньков, медленно спускалась ночь. Из окна президентского кабинета казалось, что огоньки – это россыпь алмазов и рубинов, разбросанных щедрой рукой по городу. Но двум людям внутри этого самого кабинета было совсем не до красот жемчужины Бразилии…
26 мая 1942 года.
Москва, Кремль.
– То есть ви считаэте, что Советский Союз должен уже сейчас вступить в конфронтацию с Союзниками? – расхаживающий по кабинету Сталин приостановился и внимательно посмотрел на генерала Ледникова.
– Ну, не прямо сейчас, товарищ Сталин. Но по итогам войны контроль над Евразией должен быть нами осуществляем в полной мере. И контроль этот нужен нам любой ценой – в том числе и путем конфронтации с США и их сателлитами, – генерал отпил кофе и посмотрел в прищуренные глаза самого могущественного человека на планете.