— Джеффри Стиллоуэн запретил ходить по нему в обычной обуви и требовал, чтобы все приходящие надевали мягкие шлепанцы, и у двери до сих пор стоял установленный им ящик с разноцветными, разноразмерными шлепанцами. Горожане, однако, — по-своему восприняли странное имя, в котором им слышалась неопределенная непристойность, словно так звался какой-нибудь восточный шатер или сераль, тайный дом разврата, где содержались экзотические женщины.
Брайан не очень ошибся, сказав, что Алекс ходит в Слиппер-хаус медитировать. Ей нравились пустота, простор, незагроможденность по контрасту с массой вещей и разных сувениров, заполнивших большой дом. Когда-то она здесь баловалась живописью, лепила фигурки из глины и папье-маше и раскрашивала их, словно пестрых ярких индийских божков. В молодости она рисовала акварелью и, когда Алан ушел, вернулась, как она думала, к карьере неудавшейся художницы. Маленькая студия рядом с кухней до сих пор была завалена красками и кистями, давно заброшенными. Алекс на миг заглянула туда, когда проходила по дому, чтобы включить свет. Каждый шаг заставлял ее вздрагивать от суеверного зловещего предчувствия и одновременно наслаждаться одиночеством.
Алекс давно отошла от методистской религии, в которой ее воспитывали, но религиозное чувство в ней осталось, извратившись в некое подобие анимистической одержимости. У Адама было похожее странное восприятие мира, но в его пантеизме была невинность, быть может унаследованная от первобытной положительной невинности, заставившей столь многих мыслителей поверить в переселение душ. Мир оживал вокруг Алекс, но какой-то испорченной, невротической жизнью, окончательно искажая творческие порывы, с которыми она так нерешительно заигрывала. Вещи словно являлись и пропадали, развоплощаясь со злобным ехидством. Некоторые походили на мелких зверьков или, наоборот, были живыми, но неловкими, как вещи: падали, смешивались, толкали друг друга и катились в разные стороны. Может быть, раскрашенные идолы, которых ранее Делала Алекс, были тщетными попытками умиротворить эти крохотные злобные божества: так принимают гомеопатию, надеясь одолеть недуг. Тут были мелкие веще-твари, что прятали вещи, мышиная возня по углам, прекращавшаяся, стоило Алекс туда взглянуть; были плотские тени, от которых она отшатывалась и которые исчезали, стоило ей шевельнуться. Она всегда коллекционировала вещи, но теперь они словно постепенно ополчались на нее, начинали жить своей жизнью. В каком-то смысле она понимала, что «это все чепуха», и боялась, но не слишком сильно. Соучастие в этом таинственном процессе вызывало дрожь восторга и было сильнее страха.