— Наш дом, — сказал Том, — Наш собственный, хоть на время. Ах, хорошо!
Никогда еще у него в распоряжении не было столько жилого пространства. Он забегал по дому, открывая двери, заглядывая в шкафы, прыгая вверх-вниз через ступеньки.
Эмма заглянул в гостиную, потом нашел кабинет Грега и принялся разглядывать книги. Он обрадовался, увидев среди них множество трудов по истории. (Грег изучал историю в Йоркском университете.) Эмма стал методично просматривать полки. Вытянул «Историю Европы» Пиренна, сел и сразу углубился в чтение.
Тома в это время охватил приступ восторга. Он исследовал кухню. Здесь не придется ни горбиться над каминной решеткой, ни готовить на газовой плитке. Том питал странноватую, эксцентричную любовь к готовке. Он обследовал кладовку и холодильник. Пошел в гостиную и рассмотрел все картины и украшения. Он, конечно, и раньше бывал в этом доме, но только как гость и никогда не видел гостиную пустой. Том любил картины, любил вещи, ценил все видимое. Ему хотелось бы стать богачом и коллекционером. Однако он не строил планов, как разбогатеть; он пока вообще не строил планов.
Грег и Джуди, до сих пор бездетные, жили в приятном районе города, на дальней стороне от общинного луга, ближе к твидовой фабрике. Этот район по неизвестной причине назывался Биггинс и состоял в основном из викторианских террасных домов; в последнее время район облагородился, и кирпичные фасады домов были покрашены в разные цвета. Конечно, в Эннистоне считалось «комильфо» жить в районе Полумесяца, расположенном у моста восемнадцатого века — обиталище Исткотов, Ньюболдов и Бэрдетов. Однако отдельные части Биггинса тоже считались «хорошими», не хуже Виктория-парка. Лучшая улица, носившая название Траванкор-авеню в память какого-то эннистонца, служившего британскому режиму в этом городе, начиналась довольно роскошно у Полумесяца и кончалась в более скромном, но достаточно приятном виде на выходе из города, рядом с твидовой фабрикой. Агенты по торговле недвижимостью описывали положение домов на этой улице, пользовавшихся большим спросом, как «ближе к Полумесяцу» (или «на границе с фешенебельным районом Полумесяц») или «ближе к твидовой фабрике». Айвор Сефтон занимал виллу конца восемнадцатого века ближе к Полумесяцу. Грегори Осмор с женой жил в хорошеньком отдельном домике за платанами на том конце улицы, что ближе к твидовой фабрике. Грег купил этот дом, когда, поработав бухгалтером в Лондоне, перешел в правление перчаточной фабрики на должность «управляющего на все руки» и, как говорили, должен был стать там большой шишкой. Его старший брат, столь же успешный, был барристером