Кардинал служил мессу, его белые с золотом одежды, большое распятие на груди и красивый голос создавали ощущение благоговейного трепета перед этой неприкосновенной святостью. Собор украшали великолепные статуи Христа и божьей матери. Гильяно смочил пальцы в чаше со святой водой, на которой были изображены страсти Христовы. Опустившись на колени, он увидел огромный свод купола над головой и море розовых свечей, горевших у статуй святых.
Друзья Гильяно разместились вдоль стен возле алтаря. Все скамьи были заняты прихожанами — крестьянами в черном и горожанами в нарядной пасхальной одежде. Гильяно заметил, что стоит у знаменитой статуи божьей матери с апостолами — на мгновение он был захвачен ее красотой.
Слова молитв, нараспев произносимые священниками, приглушенные ответы прихожан, благоухающие экзотические цветы на алтаре и истовость молящихся возымели свое действие на Гильяно. В последний раз он был в церкви на Пасху пять лет назад, когда его предал парикмахер Фризелла… Теперь предателем и лжецом оказался этот кардинал, который, нарушив свое обещание, стал врагом Гильяно. И как бы чудесно он ни пел сейчас в этом огромном соборе, ничто уже не изменится. Хватит ли у Гильяно дерзости заставить его покаяться перед Господом? Неужели бог всегда будет прощать кардинала? Сумеет ли Гильяно заставить его признаться в предательстве? Служба близилась к концу, прихожане подходили к алтарю получить святое причастие. Кое-кто из людей Гильяно опустился на колени.
Радуясь Воскресению Христову и избавлению от грехов, прихожане весело покидали собор и с соборной площади растекались по улицам Палермо. Кардинал зашел за престол, и служка водрузил ему на голову высокую митру. В этом уборе кардинал казался значительно выше, но расшитая золотая митра при грубом лице создавала впечатление скорее силы, чем святости. В сопровождении священников он начал традиционный обход четырех часовен собора.
В первой часовне лежал прах Рожера I, во второй — императора Фридриха II, в третьей — Генриха VI, в последней часовне были погребены останки Констанции, жены Фридриха II. Их надгробия из белого мрамора украшала мозаика редкой красоты. Была тут еще одна часовня — вся из серебра, где стояла тысячефунтовая статуя святой Розалии, покровительницы Палермо; в день святой Розалии эту статую носили по улицам города. Здесь были похоронены все архиепископы Палермо; здесь же будет покоиться и кардинал после своей смерти. Отсюда он и начал, и когда он опустился на колени, чтобы вознести молитву, Гильяно со своими людьми окружил его и всю его свиту плотным кольцом. Несколько человек перекрыли выходы из часовни, чтобы кардинал не мог позвать на помощь.