Кэтлин было что ответить на это, но она застыла в молчании. Над кроватью в рамке висела ее фотография. Снимок был сделан тем летом, которое стало самым романтическим периодом в ее жизни. Она смотрела из того времени, взгляд был искренним, губы тронуты легкой улыбкой.
– Да, – проговорил он проникновенно. – Это ты в дни твоей невинности.
– Невинна? – удивилась Кэтлин. – Но мы ведь с тобой к тому времени были уже близки больше года.
– И до сих пор оставались бы вместе, если б между нами не встали другие люди, – тихо продолжил Брайс и, подойдя к ней сзади, обнял за плечи. – Как же это произошло? – спросил он, нежно целуя ее в шею.
Смутно осознавая сквозь пелену подступающего желания, что она теряет над собой контроль, Кэтлин с усилием проговорила:
– Просто ты тогда устал от встреч с девушкой-подростком и решил найти себе более изысканную и, наверное, более искушенную в любви даму.
– Как ты сказала?
Брайс резко развернул ее к себе лицом. В его взгляде застыло недоумение и такая боль, что Кэтлин стоило усилий повторить сказанное:
– Ты начал встречаться с другой женщиной.
– Нет, не так! – запротестовал он. – Это ты бросила меня, когда тебе вскружил голову парень-итальянец, младший брат твоей подружки по комнате! Он показывал тебе Рим, в том числе и его ночную жизнь…
– Ночную жизнь? – Кэтлин от души расхохоталась. – Ну, ты даешь! Кто же это подкинул тебе мысль о том, что между мной и Роберто мог возникнуть роман? Ради Бога, он ведь католический священник, единственной страстью которого были религия и итальянская живопись шестнадцатого – восемнадцатого веков! Да, вместе мы посетили несколько музеев. Но разве это повод к недоверию с твоей стороны?
Тягостное молчание, которым Брайс встретил это внезапное признание, звенело в ушах громче барабанной дроби.
– Священник? – переспросил он. Его лицо побелело, взгляд сделался суровым. – Джейн по какой-то причине забыла упомянуть об этом, когда рассказывала о твоих похождениях.
– О моих похождениях?
Не было нужды спрашивать, что именно Брайс хотел этим сказать. Кэтлин сразу все поняла, хотя восемь лет назад ей вряд ли удалось бы это. Тогда она все еще считала Джейн своей лучшей, самой близкой подругой.
– Она оговорила тебя! Вот дрянь! – яростно вскрикнул он. – Собственноручно удавил бы, не будь она уже в могиле!
– Винить нужно не только ее, – вмешалась Кэтлин, которой гнусность поступка Джейн вдруг показалась не менее предосудительной, чем их собственная глупость. – Мы оба с тобой виноваты. Если бы мы доверяли друг другу…
– И ты еще оправдываешь ее! – возмутился Брайс. – Как можно сваливать вину на нас?