– Ну, вот видишь! А в маленьких провинциальных городишках слухи распространяются со скоростью лесного пожара.
– Еще чего! – вознегодовала Карен. – Эмми будет молчать как рыба. Но вот Дик – совсем другое дело!
Майлз одарил ее укоризненным взглядом, и Карен вдруг устыдилась собственных подозрений.
– Нам следовало сначала решить, что делать, – произнесла она неуверенно… и, к вящему своему ужасу, разразилась слезами.
Выждав, чтобы миновал первый приступ отчаяния, Майлз встал из-за стола.
– Нет, – всхлипнула Карен, но он рывком поднял ее, подхватил на руки и понес к дивану.
– Эй, – тихонько проговорил Майлз, усаживая заплаканную Карен к себе на колени и ласково целуя мокрую от слез щеку, – малышу это на пользу не пойдет, знаешь ли.
– Это ты во всем виноват, – всхлипнув, вздохнула она. – Я хочу сказать… я не про ребенка…
– Я знаю, что ты хочешь сказать. Сейчас ты меня ненавидишь.
– Ничего подобного. Просто я не знаю, как лучше поступить! – Карен снова всхлипнула и утерла глаза рукой. – Впрочем, нет, знаю, да только ты мне не даешь!
– Может, отложим дискуссию до лучших времен? – предложил Майлз, поглаживая, золотистые завитки волос над нежным ушком.
– Тогда о чем нам говорить? – убито отозвалась она.
– О тебе, конечно. – Майлз чуть заметно усмехнулся. – Ты уже делала УЗИ? А как насчет хорошего акушера?
И будущая мать послушно пересказала ему свой разговор с Айрин, не умолчав о тревогах и страхах.
– А еще меня до смерти пугает собственное невежество, – честно призналась она. – Я ведь знаю о детях еще меньше тебя. Выходит, я дожила до двадцати семи лет, намеренно закрывая глаза на некую важную часть меня же самой. И вот что еще удивительно: никогда я не испытывала ни малейшего желания поворковать над чужими младенцами. Однако от этого… – Карен ласково погладила живот, – от этого я уже без ума, хотя он еще и на свет-то не появился!
– Еще месяц и малыш даст о себе знать! Заворочается – только держись! – заверил многоопытный Майлз, накрывая ее руку своей.
– Похоже, ты знаешь о беременности все на свете, – улыбнулась Карен сквозь слезы.
Майлз принялся осторожно поглаживать ее живот – ощущение было божественное!
– Нет, я многого не знаю. И никогда не узнаю всего того, что предстоит пережить тебе. Однако уверен: тебе незачем проходить весь этот путь одной.
– Майлз… – тихо проговорила Карен и тут же умолкла, осознав, как уютно и спокойно она себя чувствует. Но в следующий миг ощущение защищенности и тепла сменилось паникой. – Я все-таки не уверена…
– Ладно, ладно, не будем спорить. Но что нам мешает сделать хотя бы это?