Но кто бы мог подумать, что дешевая страшилка, написанная посредственным языком, основана на реальных фактах?
Диккенс рассмеялся — эхо раскатилось по всем тоннелям — и сказал:
— Это место мало чем отличается от моего любимого клуба, Уилки.
— Если не считать того, что иные из обедающих здесь являются каннибалами, как предупредил нас Король Лазарь, — заметил я.
Словно в ответ на наши остроты, из одного из тоннелей раздались крысиный писк и царапанье. Возможно, из всех сразу.
— Так может, мы теперь пойдем назад? — спросил я, возможно, слегка умоляющим тоном. — Теперь, когда мы проникли в самое сердце тайны Подземного города?
Диккенс бросил на меня пронзительный взгляд.
— О, я сильно сомневаюсь, что это и есть самое сердце тайны. Или хотя бы печень или легкие оной. Пойдемте, вот этот тоннель вроде бы пошире прочих.
Через пятнадцать минут и пять поворотов тесной кирпичной кишки мы вышли в просторную камеру, рядом с которой обиталище «маленьких лондонских дикарей» казалось крохотной кубикулой.
Этот поперечный тоннель выделялся среди остальных, как большак среди проселков: он имел по меньшей мере двадцать пять футов в ширину и пятнадцать в высоту, а посередине протекал быстрый поток воды (пусть даже жалкого подобия воды, чудовищно грязного и мутного), а не ползла густая жижа. Стены, пролегающие вдоль них дорожки и высокий сводчатый потолок были сложены из новехонького кирпича.
— Вот это, должно быть, часть новой канализационной системы Базалгетти. — В голосе Диккенса впервые за все время послышались благоговейные нотки. Заметно потускневший луч фонаря плясал по стенам и потолку широкого тоннеля. — Но вероятно, официальное открытие еще не состоялось.
Я мог лишь потрясти головой, одновременно устало и изумленно.
— Куда теперь, Диккенс?
— Дальше пути нет, кажется, — тихо промолвил он. — Разве только мы пустимся вплавь.
Я растерянно моргнул и тотчас понял, о чем он. Кирпичная дорожка здесь — чистая и ровная, как новый городской тротуар, — имела по меньшей мере пять футов в ширину, но она тянулась лишь на пятнадцать футов от входа в одну и другую сторону.
— Значит, возвращаемся той же дорогой? — спросил я.
При одной мысли об обратном путешествии по узким кирпичным кишкам у меня мороз подрал по коже.
Диккенс посветил фонарем на деревянный столб, стоящий ярдах в двух слева от нас. На нем висел маленький корабельный колокол.
— Думаю, нет, — негромко произнес он.
Прежде чем я успел запротестовать, он четыре раза ударил в колокол. Резкий звон раскатился эхом по широкому тоннелю над быстрым потоком.