Путь наверх - Дорогой Случая (Фирсанова, Елисеева) - страница 69

— "Слышь, Иза, — обращается гончар к жене, — ты могла бы мне изменить с лордом?" "Ну что ты, Асан! Никогда! Я порядочная женщина!" Гончар хмыкает: "А за одну золотую монету?" "Н-нет, Асан," — сомневаясь, отвечает жена. "А за одну серебряную?" — настаивает гончар. "Ну, Асан, мы так тяжело живем… Так трудно продать горшки, а дочке надо новое платье. Да и крыша протекает… Ведь ты бы меня простил…" "Ну, а ты, Ильма, — обращается гончар к дочке, — ты бы смогла отдаться лорду за одну серебряную?" "Ну что ты, папа! Я же девушка!" — возмущается дочь. "Хм, — говорит гончар, — а за три серебряных?" Девушка краснеет: "Ну… Мне же нужно приданое… Да и вам с мамой полегче жилось бы…" Гончар с сожалением вздыхает и бьет кулаком по столу: "Две шлюхи в доме, а живем, как нищие!"

Тихие смешки, возникающие в зале с начала рассказа, превратились в дружное ржание.

Джей поклонился публике, наслаждаясь всеобщим вниманием. Эверетт покраснел и уставился в столешницу. Наместник улыбнулся — грубоватая шутка пришлась ему по вкусу — и с удовольствием прислушался к началу следующей байки.

— Молодой сынок богатого торговца затащил горничную мамаши в свою комнату и завалил ее на диван. Неширокий, правда, но кое-как устроились. Горничная для вида посопротивлялась и сдалась.

Публика с удовольствием уставилась на откровенную картинку.

— А тут входят мамаша и папаша молодца. Горничная увидела их и думает: "Ну, теперь-то он на мне точно женится, когда скажу, что жду маленького." Папаша рассуждает: "Совсем мальчик взрослый стал. Пора в дело вводить". А мамаша глядит на них и возмущается: "О Храм! Как лежит эта дрянь, мальчику же неудобно!"

Зал был в восторге. Менестрель покраснел еще сильнее, но потихоньку с интересом поглядывал на картинку.

Выдержав паузу, принц приступил к последней, заключительной байке, предваряющей одну из его любимых сказок:

— Королевский дворец в одной далекой стране. Утро. После теплой ванны и зарядки король, положив себе на серебряную тарелочку тертой морковки, подходит к окну, смотрит вниз сквозь украшенные морозными узорами стекла и видит на снегу надпись: "Король — м…к!"

Публика восторженно заржала. Вальдорн с легкостью представил себе в этой роли короля Альвиона и мечтательно заулыбался.

— Позеленев от гнева, его величество вызывает канцлера.

Наместник еле сдержался, чтобы не засмеяться вслух.

-.. и отдает приказ: выяснить, кто замешан в сем государственном преступлении. Через три дня, в течение которых король мучается поносом и несварением желудка, канцлер приходит с докладом: "Ваше величество, — говорит он, — вы только не волнуйтесь, но виновные найдены".