Дневник Матильды
Бабушка показывала мне свои старые фотографии — ещё чёрно-белые.
— Ах, какой красоткой я была! — с хитрой улыбкой говорила она. — Не то что сейчас! Теперь я могу позволить себе так говорить. А тогда я совсем не знала, что красива, — у меня было столько комплексов из-за своих мелких недостатков! Цветущая молодость и красота правят этим грешным миром. Так что дорожи тем временем, пока ты молода, и всегда говори: «Я красива!», даже если так не думаешь ни ты, ни окружающие, а то годы пройдут, и это будет уже неважно… Молодость — это так стремительно: ты не успеешь поумнеть, как уже стареешь!
Папа приехал с работы злой и ворчливый. После ужина бабушка собрала нас в гостиной и приступила к сеансу психотерапии. Сначала папа настороженно вздыбился, а потом и вовсе ощетинился, как дикобраз.
— Я вообще не понимаю, в чём проблема! — С этой фразы обычно начинаются все наши проблемы. — Что плохого в том, что я приглашаю домой женщин? Хуже было бы, если бы у меня СОВСЕМ их не было.
— Ты травмируешь психику ребёнка, — заявила бабуля, сурово стукнув кулачком по подлокотнику.
— Я уже не ребёнок, — оскорбилась я.
— Слыхала? Она не ребёнок.
— Нет, ребёнок! Сколько тебе лет, кстати?
— Восемнадцать.
— Вот видишь! Ты в восемнадцать лет уже в госпитале работала.
— Это другое, то война была.
— Какая из двух? — поинтересовалась я. — Первая или вторая?
Бабуля поджала губы.
— Только не говори, что имеешь в виду войну в Алжире — тебе всё равно никто не поверит, — предупредил папа.
— Сейчас же прекратите надо мной издеваться! — возмутилась бабушка и снова накинулась на папу: — Ты своим… э… женщинам внимания уделяешь больше, чем собственной дочери!
— Значит, дело только во внимании?
— Конечно! Ей и так не хватает материнской заботы, а ты ещё делаешь её сиротой при живом отце!
— Пожалуй, мама, это перебор…
— Перебор — это тот бордель, что ты устроил на глазах у невинной девочки! Она сейчас растёт, становится взрослой, ей как никогда нужна твоя поддержка…
— Можно я пойду? — спросила я, зевая.
— Можно, родная.
Я вышла из гостиной и прильнула к двери. Теперь они начнут говорить действительно то, что думают.
— Можно я тоже пойду? — попросился папа.
— Нет! Тебе нельзя! Сядь! Послушай… Не губи её. Всё намного серьёзнее, чем ты думаешь. Ты для неё сейчас — архетип мужчины, прототип её будущего мужа. И её ревность — эта та же самая ревность, которую испытывала бы женщина к любимому мужчине, понимаешь?
Папа был явно ошеломлён.
— Н-нет…
— Ты ей не отец. То есть она не воспринимает тебя как отца. Сейчас, когда Валери умерла, она чувствует, что именно она — женское начало в доме. И ты — её подсознательный… сексуальный объект! — страшным шёпотом сообщила бабуля.