Закончилась баллада про Дэнни, и в комнате стало необыкновенно тихо, только попискивали мониторы. Ким снова запела: «Ночь тиха, ночь нежна. На волнах спит луна. Только девушка…» Ким заметила, что Джозеф открыл глаза. В черном стекле над ним отражалась палата с разноцветными огоньками приборов. В глазах у Джозефа блестели слезы.
«Спите сла-адким сно-ом, спи-ите сла-адким сном».
Джозеф смотрел на нее, не мигая. Ким повернулась к дочери. На тоненьких детских пальчиках желтели пятна. Ким сначала подумала, что Тари разукрасилась фломастером, но оказалось, это йод. Несколько дней назад девочка нарисовала Ким и Джозефа, они стояли рядышком и держались за руки. Тари принесла рисунок и сказала: «Гляди, мам. Вот как будет». Ким тогда ужасно расстроилась, молча взяла картинку и спрятала в сумочку. С тех пор она так и не придумала, что с ней делать. То ли отнести на работу и повесить у себя в кабинете, то ли отдать Джозефу. В конце концов, Ким просто решила носить картинку с собой. Она открыла сумочку, нашла во внутреннем кармашке аккуратно сложенный листок и показала его Джозефу.
— Ты это видел? — неуверенно спросила она.
Джозеф с благоговением посмотрел на картинку, потом на Ким.
— Пой, — попросил он.
— Зачем? — спросила Ким. Она не собиралась петь для него. Она пела для Тари.
— Это так… прекрасно. — Он с трудом растянул губы. — Я что, улыбаюсь?
— Да. — Голос у Ким сорвался. — Ты улыбаешься.
— Пой.
«Он что же, никогда раньше не слыхал этих песен?» — удивилась Ким. Она вновь почувствовала ту близость, ту тесную связь, которую они сами разорвали несколько месяцев назад, и тоже улыбнулась.
Тари что-то прошептала.
В душе Ким шевельнулась надежда.
— Пой, — вслед за дочерью повторил Джозеф.
Френч сел за руль открытого джипа и завел мотор. Несбитт едва успел забраться на пассажирское сиденье. Командор давно заметил странные оранжевые стрелы в ночном небе, но подчиненные, как ни старались, ничего разглядеть не могли. Френч чувствовал себя полным идиотом.
— Опять копаетесь, Несбитт, — нетерпеливо сказал он.
Некоторое время они молча ехали по темной дороге.
— Похоже, отражатели работают, сэр.
Френч не ответил, только крепче сжал зубы.
— Командор Френч? — раздалось в наушнике.
— Говорите.
— Обнаружена турбулентность. Координаты: 47 градусов северной широты и 51 градус западной долготы.
— Вас понял.
Френч беспомощно выругался про себя. Ну вот. Началось. А он не в силах ничего исправить.
Машина резко затормозила перед входом в клуб. Френч пробежал мимо солдата, едва успевшего отдать честь, и скрылся в дверях радиорубки. Несбитт изо всех сил старался не отставать.