— Сэр! Гамма-лучи и ультракороткие волны направлены в открытое море. Турбулентность растет.
Второй голос поправил:
— Это не лучи. Это духи, которые не могли найти своих родных.
Диски на холмах погасли, звезды тоже потускнели.
Френч опустил бинокль:
— Похоже, энергия долбит дырку в морском дне.
В наушнике продолжало тарахтеть:
— Толчки достигли семи баллов, сэр.
Командор посмотрел на Томпсона, на сержанта, на мисс Лэрейси. Старушка перестала веселиться и теперь внимательно изучала мокрые камни под ногами. Камни шевелились, с треском ударяясь друг о друга. Ветер крепчал. Где-то внизу глухо зарокотало, земля дрогнула. Френч чуть не потерял равновесие и схватился за мисс Лэрейси, но старушка не удержалась на ногах и упала.
Выше по берегу раздался громкий звон бьющегося стекла, рухнул один из прожекторов.
Рокот стих. Томпсон помог мисс Лэрейси подняться.
— Уж и прилечь на минутку нельзя, — сказала старушка, взволнованно отряхиваясь. — Цела я, цела. Не тревожься.
— ЕФ-7 номер три вышел из строя, сэр, — доложили по рации.
— Потери есть?
— Нет, сэр. Направляюсь к вам.
Они помолчали, слушая, как волны с ревом накатываются на пляж. Высоко в небе раздались пронзительные птичьи крики. Странно. Перед бедствием ни чайки, ни вороны так себя не ведут. Один за другим люди поднимали головы. Крики, хлопанье крыльев. Тьма пробудила все живое. Над водой снова разнесся безысходный человеческий плач.
— Кто же это? — прошептал Френч. Метрах в пятнадцати от берега с воды снялась огромная птичья стая. Море вскипало стаями экзотических рыб, они вылетали из волн и бросались на берег.
В воздухе было так тесно, что крылья били по крыльям. Горизонт заслонила сплошная черная стена. Птицы выхватывали из воды добычу, и вскоре у берега не осталось ни одной рыбы. Голос в наушнике Френча доложил:
— Цунами, сэр.
Люминесцентные лампы начали мигать, заливая больничные коридоры синим потусторонним светом, очень подходящим для этого места.
Ким обеими руками вцепилась в край пластмассового больничного кресла. «Ничего, — сказала она себе, — ничего, ничего». Ким посмотрела на двери реанимационной палаты, потом на Джозефа. Его лицо на секунду скрылось в темноте, и лампы снова зажглись.
— Ты видел? — спросила она.
— Что? — не понял Джозеф.
Свет вспыхнул ярче. Ким и Джозеф, щурясь, подняли глаза к потолку. Лампы опять мигнули. Ким схватила мужа за руку в ту самую секунду, когда коридор окончательно погрузился во тьму.
— Джозеф!
В дальнем конце коридора загорелся знак выхода.
— Ну все! — Джозеф вскочил. — Пошли.
Он потянул Ким за собой, подбежал к дверям бокса и яростно надавил на кнопку звонка. В проходе появилась медсестра, Джозеф протиснулся мимо нее в палату. Вторая медсестра взволнованно суетилась. Она нажимала на кнопки, переключала тумблеры, проверяла мониторы и аппараты искусственного дыхания.