Профессионализм Луизы взял верх над смущением, которое она испытала, застигнутая за рассматриванием спящего пациента, и она поспешно наклонилась к нему, успокаивающе улыбаясь.
— Как вы себя чувствуете?
Закери Вест даже не сделал попытки ответить. Он смутно помнил ее: это была та бледная, неприятная женщина, которая и раньше стояла у его кровати, правда, он не был уверен, сколько времени прошло с тех пор. Он сомкнул обожженные веки.
Время стало подобно лабиринту, из которого он никак не мог найти выход. Он даже не знал, давно ли находится в таком состоянии; он знал только, что периодически просыпался, но сразу засыпал вновь. Эти короткие моменты, когда он был в сознании, казались ему болезненными и какими-то нереальными. Каждый раз он не мог понять ни где он, ни что с ним произошло, боль вновь и вновь овладевала им. Каждый раз, когда сознание оставляло его, это приносило облегчение, иначе он чувствовал, что все его тело изранено, хотя и не мог точно вспомнить почему. Все, что он помнил, так это то, что однажды, когда он ехал на машине по дороге, его жизнь попросту остановилась и с тех пор была только боль.
— Я сестра Гилби, — произнесла женщина, — я ухаживаю за вами, мистер Вест. Как вы себя чувствуете?
У нее был нежный низкий голос, который, казалось бы, должен успокаивать, но вместо этого вызывал у Закери раздражение. Она думает, что он ребенок, что ли?
Закери с трудом проглотил слюну и понял, что его мучает дикая жажда. «Пить…» — попытался он пошевелить сухими губами. Должно быть, она поняла его, потому что аккуратно просунула ему сквозь зубы трубочку. Он с трудом сделал глотательное движение, и холодная вода потекла в рот. Наконец он утолил жажду и прикрыл уставшие веки.
— Вам очень больно? — задала глупый вопрос эта женщина.
Закери открыл глаза. «А вы как думаете?» — как бы говорил его взгляд.
Он закрыл глаза и вскоре опять погрузился в сон. Девушка по-прежнему кого-то ждала. Ее черные волосы растрепались на ветру, лицо светилось, а улыбка заставила сердце Закери петь. Он радостно заскользил к ней.
На следующий день Дэвид Гэлос впервые осматривал Закери, когда тот был в сознании, и хирург смог с ним поговорить:
— Ваш менеджер, мистер Картни, хочет, чтобы вас перевели в Лондон, в больницу, специализирующуюся на пластической хирургии, но я боюсь… хотя вам уже лучше и я ручаюсь, что вы быстро пойдете на поправку, в настоящее время я не уверен, что могу вам разрешить такое длительное путешествие.
Взгляд Закери не выражал никаких эмоций, он произнес только:
— Понятно.
Похоже, его нисколько не тронула новость, которую Дэвид Гэлос сообщил ему с дружеской, ободряющей улыбкой.