Предварительно посмотрев по сторонам, он одарил ее дразнящим взглядом.
У Луизы на шее начал бешено биться пульс. Она не смогла выдержать его взгляд и отвела глаза в сторону.
— Вы без толку потратили мое время, — пробормотала она, загородившись от него ресницами.
— Мне очень жаль. — По его тону было ясно, что ему не только не очень жаль, но и вообще не жаль. — Я уже давно ничем не занимался, только целыми днями хандрил. Видимо, от скуки голова и разболелась. До аварии я всегда был занят, с раннего утра до позднего вечера, а в течение светлого времени суток работал. Выписавшись из больницы, я брожу по дому, делаю что-нибудь, но мой мозг не занят. Может, он таким образом протестует?
— А может, вы преувеличили свои симптомы, когда разговаривали со мной по телефону!
— Нет, конечно, нет! Боль была настолько сильна, что мне казалось — я бьюсь головой об стенку.
Она поверила ему, а еще больше — настойчивости, с которой он это произнес, но злобы у нее не убавилось.
— Но я так и не поняла, почему вы не сказали Дэвиду правду. Какая разница, поверит он вам или нет; это же лучше, чем давать ему вот так уехать. Неужели вам не показалось, что в сложившейся ситуации вы обязаны были это сделать для меня? В конце концов, виноваты во всем именно вы.
— Так бы я и поступил, если бы у меня не сложилось впечатления, что ваше сердце не будет разбито от разрыва с ним, — медленно произнес он, и краска горячей волной прихлынула к ее щекам.
— Вы ничего об этом не знаете!
— Возможно, но у меня есть глаза и уши. Если бы вы действительно хотели переубедить его, то обязательно сделали бы это.
Она прикусила губу. Он был слишком догадлив, и это ее пугало. Он в состоянии и дальше копаться в ее душе. Луиза опасалась, что там он наткнется на ее чувства к нему, лежащие столь открыто. Такого унижения она не вынесет.
— Ну ладно, в любом случае моя помощь вам, кажется, не нужна, так что я поехала, — произнесла она, поворачиваясь к машине.
Закери схватил ее за руку.
— Не уезжайте!
Она смерила его полным подозрения взглядом темно-голубых глаз.
Его улыбка была почти мальчишеской: полураскаивающаяся-полупросящая.
— Я уже несколько дней ни с кем не общался. Вы ужинали? У меня немного продуктов, но я могу приготовить яйца с беконом или омлет. Только не оставляйте меня, Луиза.
Первый раз он назвал ее по имени. Она отметила это, испытав своего рода небольшой шок, но в ответ произнесла только:
— Мне надо возвращаться.
Ей ужасно хотелось остаться, но она боялась, что он может ранить ее в этот раз еще больнее. Он был влюблен в другую женщину. К ней же самой он испытывал платонические чувства. Его интересовало ее общество только потому, что это было лучше, чем совсем никакого. Это ее ничуть не радовало.