— Но ведь я, кажется, не давал на это согласия… Это не гуманно.
— Швырнуть этих несчастных живчиков в мусорный ящик — гуманно, а дать им жизнь — плохо… Так по-твоему?
— И с этим негром ты поступила точно так же?
— У каждого своя работа, Майк. Кто-то должен быть полицейским, а кто-то космической проституткой.
— Не говори так, прошу тебя!
Майк в отчаянии уронил голову на руки, закрывая лицо. Каждое слово Эолы словно вбивало раскаленные медные гвозди в его горячий лоб.
— Ты ревнуешь, Майк?
— Нет, не ревную, ведь Джек был с другой.
— Откуда ты это знаешь? — удивилась Эола.
— Все-таки я сыщик.
— Какие вы наивные, земляне, — Эола снисходительно улыбнулась. — Достаточно сконструировать вашу противоположность и вы уже влюблены без памяти. И ведь так просто: высокому дать малышку, коротышке — высокую, блондину — темноволосую, брюнету — белую. А если еще дополнить их некоторыми штрихами из ваших сновидений, то вы просто сходите с ума.
— Так вот почему мне все время кажется, что я уже где-то тебя видел, — Майк отнял руки от лица. — Ты — моя мечта! Та блондинка — мечта негра! И это все — твои перевоплощения?
— И твоя, и его. Вы смотрите на одно и то же, но видите совершенно разное. Каждый из вас видит во мне свой идеал.
— Пусть так, но я все равно люблю тебя, Эола, — Майк осторожно, словно боясь спугнуть красивую бабочку, дотронулся до руки инопланетянки. — Скажи, чем я провинился перед тобой? Хочешь, возьми мою кровь, мое семя, но только будь со мной, — взволнованно и сбивчиво шептал Майк, все крепче прижимая к себе Эолу.
— Ты эгоист, Майк, ты упиваешься своей любовью и ни разу не спросил, хорошо ли мне? Ведь я была с тобой не в своем естественном обличии, а в чуждом мне образе человека. Скажи, смог бы ты сделать для меня тоже самое, что делаю для тебя я?
— Оставаясь человеком, любить тебя такой, какой ты ходишь по своей родной планете? В твоем природном виде?
— Да, — Эола неожиданно озорно и нежно посмотрела на Нормана.
— Для тебя я готов на все.
— Ты уверен, что не пожалеешь об этом, Майк?
— Лишь бы ты была со мной!
— Я снова буду твоей, если ты не обманешь моих ожиданий. Но не теряй головы, что бы не случилось.
— Я обещаю, Эола.
Приближаясь к двери душевой, Майк почти не волновался. И лишь распахнув ее, понял, как жестоко он ошибался.
В углу душевой сидело странное существо, похожее на гигантское, размером с сенбернара, насекомое. Его чешуйчатый панцирь отливал темно-синим, а коричневые членистые ноги и клешни были местами покрыты жесткой щетиной. Большой немигающий стрекозиный глаз, приподнятый над головой, как локатор, обозревал сразу все — спереди, сзади и по сторонам.