Наконец впереди показались мост и мутная полоса реки. Теперь жизнь Чака зависела от ее глубины.
— Черт их знает, эти африканские реки!
Чак рванул руль вправо! Пробив перила, машина полетела вниз, увлекая за собой монстра. Прямо перед глазами Чака возникло плывущее бревно, и тотчас удар о воду потряс грузовик. В кабине потемнело. Она безудержно погружалась во мрак. На удивление мягко грузовик коснулся дна. В щели кабины хлынули струи, она быстро заполнилась водой. И это было жутко. Хотелось разбить стекло и выброситься наружу. Но детектив знал, что прежде чем открыть дверь, надо дать кабине по крайней мере на две трети заполниться водой.
— Пора!
Чак набрал полные легкие воздуха, открыл дверь и, оттолкнувшись ногами от машины, пошел вверх. И тут сквозь водяную муть он увидел зрелище, глубоко потрясшее его. Громила стоял на дне, ломая стальной трос!
Вынырнув с шумом и фырканьем на поверхность, Чак быстро поплыл к берегу. Перед его глазами продолжал стоять ужасный образ зеленого подводного монстра с тросом…
В аэропорту Чак не без труда отыскал Джона. Детектив не стал отвечать на расспросы профессора — все его внимание было приковано к воротам аэропорта, где вот-вот могло появиться существо, которое, по-видимому, уже давно не было Биллом Громилой.
Лишь когда колеса «Боинга» компании «Пан Америкен» оторвались от земли, Чакворд позволил себе расслабиться и заснуть тяжелым тревожным сном полицейского.
* * *
По прибытии в Штаты Фолси заперся в своей лаборатории, а Чак начал готовиться к визиту Билла.
Однако, он не появлялся. Потянулось томительное, монотонное ожидание.
За окном, по дорожкам университетского парка прогуливалось множество хорошеньких студенток. Но Чарли держался — рядом с ним за плотно закрытой дверью лаборатории происходило нечто, решавшее судьбу Джона и его самого. И, несомненно, еще очень многих людей.
Но вот однажды звонкий девичий смех поднял Чака с кресла. Он распахнул окно. Внизу стройная студентка в «мини» разговаривала с приятелем. Все поплыло перед глазами Чака. Профессор, тайны мироздания, чувство долга и совесть больше ничего не значили, потому что Чак видел, как пляшут сотрясаемые смехом девичьи грудки.
— Что такого, обыкновенный кобель, — подумал о себе Чак, влезая на подоконник второго этажа.
— Эй, мисс, перестаньте смеяться, — сказал он с напускной серьезностью.
Парочка внизу умолкла, с удавлением уставившись на человека, неожиданно появившегося в оконном проеме.
— Здесь идет съемка, — невозмутимо продолжал Чакворд. — Внимание! Мотор! Пошел!
И Чак, оттолкнувшись от подоконника, полетел вниз на уже знакомую ему клумбу.