— Ты уже совсем неплохо выглядишь, — сказала рани, рассматривая Сару. — Махарани хочет тебя видеть, как только ты сможешь ходить.
— Мне уже намного лучше, только голова еще болит.
— Ты ударилась головой в храме.
— Да, я смутно припоминаю… вы ведь там были, верно?
— Нет, мисс Сара, к сожалению, я спала.
— Но я уверена, что видела вас! Вы танцевали…
— Ты ошиблась, — резко возразила Сарасвати.
— А кто вынес меня из святилища? Англичанин?
— Я не знаю. Пойдем, я помогу тебе одеться.
Пока Сарасвати застегивала пуговицы платья у нее на спине, Сара вспоминала, что происходило в храме.
— Но статуя Кали загорелась!
— Да, Кали становится сильнее благодаря огню, ведь огонь дарует знание. — Сарасвати поделилась мудростью так, словно все это не имело особого значения, и тут же ловко сменила тему разговора. — Я вижу, ты перестала носить сандаловые бусы. Я знаю, что тебе их дал он.
— Кто мне их дал — что вы имеете в виду?
— Если ты знаешь, где он, спроси у него… — Сарасвати смолкла, словно в последний момент передумала. — Пойдем, мисс Сара, махарани ждет.
Сарасвати не стала входить в покои первой жены принца. У двери она сказала:
— Может быть, мы больше не увидимся, мисс Сара, ведь я иногда перестаю следить за течением времени, а ты скоро нас покинешь. Махарани сказала мне, что Говинда отправляется в Лондон, я попрошу его передать послание моему другу.
И рани исчезла, не сказав более ни слова.
Как и прежде, махарани возлежала на подушках, поставив рядом с собой чашу со сластями. Она похлопала по лежащим рядом с ней подушкам, словно манила к себе любимое домашнее животное, и Сара послушно села и устроилась поудобнее.
— Ты помнишь, что я тебе рассказала во время твоего последнего визита?
— Да, Сарасвати танцевала перед махараджей…
— Да-да, — сказала махарани, поднимая руку, чтобы заставить Сару замолчать.
Занан оказался не таким, как представляла себе Сарасвати, ведь остальные женщины придерживались мусульманской веры и им совсем не понравилось, что среди них оказалась красивая индуистка. Когда у нее появилось столько вуалей, чола и золотых браслетов, сколько она хотела, Сарасвати стало скучно. Если ее и призывали в покои махараджи, то только для того, чтобы танцевать перед ним. Он не говорил с ней, а она и подумать не могла о том, чтобы самой обратиться к принцу. Все пошло совсем не так, как она рассчитывала.
А махараджа, хотя он носил ножны и ездил на боевом скакуне, все больше грустил, вспоминая славные времена великих сражений. Его предки покоряли города и правили, как герои, а он мог соревноваться лишь в поло и общаться с представителями британского общества. Тогда Сарасвати еще не знала, что махараджа ищет разноцветные бриллианты, чтобы создать наваратну. Он надеялся, что с помощью могущественного амулета сумеет снискать расположение богов.