Запретили все цари всем царевичам
Строго- настрого ходить по Гуревичам…
Я думаю, что Гуревичи могут спать спокойно.
Герой - все по тому же шаблону - должен, как рыба в воде, плавать в толпе, то есть в артели, то есть в общине вместе с «Евдоким Кирилычами», «Колянами» и «Иванами». Что он и делает, демонстративно пластаясь с ними то в пьянке, то в поножовщине. Да вот только «толпа» у него - если вслушаться и вдуматься - жуткая. Смертельно опасная. Дыбом стоит. И единение с народом включает все ту же скоморошину, которая, если не вдумываться и не вслушиваться, просто потешна. А если…
Я из народа вышел поутру -
И не вернусь, хоть мне и предлагали.
Станислав Куняев, понимающий эти проблемы без всякой скоморошины, просек этот балаганчик моментально. И отверг Высоцкого со всей яростью идейного борца - отверг начисто и бесповоротно от имени того самого «народно-патриотического фронта», к которому Высоцкий, по всей своей народной «звуко-физиономике» вроде бы должен принадлежать. Не к высоколобым же диссидентам! Ибо есть «бега», а есть «балеты». Втихаря Высоцкий, может, и смотается на балет, то есть на Метерлинка, то есть туда, где водится Лета-Лорелея, но на балете его наши мужики сроду не увидят, а вот что он заявится на бега, да не пропустит и биллиардной, - это факт, и тут наши мужики его не только увидят-услышат, но и признают-таки своим. В отличие от Станислава Куняева.
Загранку - и ту простили! Это же вообще - неслыханно: чтобы наш, коренной, народный, в доску свой - женился бы на парижанке и вдарился в заграницы! Да ему в спину должны заорать, как иуде! «В Париж мотает, словно мы - в Тюмень!».
И что же? Ничего похожего. Он - мотает. А мы - не только не клянем его, но даже одобряем, а если и завидуем, то - исключительно по-хорошему. И не по той причине, что он там ведет себя по-нашенски, то есть лузгает на Елисейских полях семечки, а в кабаке садится на колени французу, ест из его тарелки руками и кричит: «Друг! За что боролись?!» Ему вовсе и не обязательно там, в загранке, так русопятствовать. Он там может надеть фрак и цилиндр - и все равно будет наш. Народ все чует. Это - как с Маяковским, который щеголял по Парижу и Нью-Йорку в модных шмутках, а российский пролетариат, по проницательному наблюдению Цветаевой, не только не корил его за измену синим блузам и красным флагам, но даже и гордился: наш-то вона куда залетел!
Вот так же наш российский «люмпен» гордился Высоцким, когда тот пошел гулять по Парижу.
Да что говорить: ему сошло даже то, что он сыграл положительного… милиционера - оперативника Жеглова. По габитусу-то у его героя - что с милиционером общего? Да он «мусоров» ненавидеть должен! А он: «Побудьте день вы в милицейской шкуре- вам жизнь покажется наоборот. Давайте выпьем за тех, кто в МУРе - за тех, кто в МУРе, никто не пьет.» И что? Выпили. И еще раз выпили. И еще. Все свои.