– Возможно.
– Потому что они напоминают ей о ее мальчике? Так?
– Наверно.
На минуту задумавшись, он кивнул:
– Да, кажется, теперь мне это понятно.
Кристина улыбнулась и взъерошила ему волосы:
– Эй, давай-ка сделаем вот что: зайдем в "Баскин-Роббинс" и купим стаканчик мороженого. По-моему, в этом месяце они предлагают шоколадное и с арахисовым маслом. Ты ведь любишь такое, правда?
Джой, по-видимому, удивился. Кристина следила за тем, чтобы он не ел слишком много жирного, и придирчиво выбирала продукты. Поблажка в виде мороженого допускалась нечасто, поэтому он с радостью ухватился за ее предложение:
– А можно мне съесть одно такое и одно сливочное лимонное?
– Сразу два?
– Сегодня воскресенье, – напомнил он.
– Что-то я не припомню, чтобы это воскресенье было каким-то особенным. Уговор – одно мороженое в неделю. Или за то время, что я ослабила контроль, произошли изменения?
– Ну.., понимаешь.., я же только что получил... – Он насупил брови, что-то усиленно соображая, при этом он как бы пережевывал что-то во рту, словно у него была там сливочная помадка. Наконец сказал:
– Я только что получил.., э-э.., силогическую драму.
– Ты хочешь сказать – психическую травму?
– Ну да. Точно.
Она лукаво прищурилась:
– Где же ты подобрал такое длинное выражение? Ах да, Вэл, разумеется.
Если верить Вэлери Гарднер, которой не чужда была некоторая театральность, даже проснуться рано утром уже было психической травмой. На протяжении дня она получала до десятка психических травм, и это только подстегивало ее.
– Сегодня воскресенье – раз, и у меня психическая травма – два, – сказал Джой. – Выходит, мне поэтому можно съесть два мороженых, как считаешь?
– Я считаю, что в ближайшие по крайней мере лет десять предпочла бы ничего не слышать о психических травмах.
– А как же мороженое?
Кристина посмотрела на его разорванную рубашку.
– Уговорил, – согласилась она, – возьмем два.
– Вот здорово! Вот это денек, правда? Сначала – настоящая чокнутая, теперь – двойная порция мороженого!
Кристину никогда не переставала удивлять, особенно в собственном сыне, присущая детям жизнерадостность.
И даже стычка со старухой уже перестала казаться ему чем-то ужасным, в его представлении становясь похожей более на приключение, в чем-то, если не во всем, напоминающее поход в кафе-мороженое.
– Ты – малыш что надо, – сказала Кристина.
– А ты – мама что надо.
Джой включил радио и всю дорогу до "Баскин-Роббинс" безмятежно мурлыкал себе под нос.
Кристина по-прежнему посматривала в зеркало заднего обзора, но никто их не преследовал. Она и сама это прекрасно знала, но все же хотела удостовериться.