В течение последующих одного-двух дней мистер Читтервик все более убеждался, что его пребывание в Риверсмиде чем далее, тем больше становится неоправданным. Ему нечего было здесь расследовать. Он вел бесконечные разговоры с Маусом, реже — с Джудит, но ничего нового — ни фактов, ни идей из этих разговоров не проистекало.
Он переслал свое драгоценное пенсне Морсби в Скотленд-Ярд вместе с очень осторожным письмом. Не называя имени человека, чьи отпечатки пальцев он послал, мистер Читтервик уклончиво извинялся за причиняемое беспокойство; необходимо было установить, нет ли подобных в архиве, и ясно намекал, что вряд ли можно ожидать от поисков какого-нибудь определенного результата, однако не будут ли они там, в Скотленд-Ярде, так любезны, чтобы сфотографировать отпечатки и увеличенную копию прислать ему… Почему мистер Читтервик утаил, кому принадлежат отпечатки, он и сам пока еще не понимал. Может быть, не слишком был убежден в том, что они могут означать и можно ли на основании того, что мисс Гуль зачем-то носила очки с простыми стеклами и изменяла свою внешность: а) быть совершенно уверенным в том, что она делает это с криминальной целью и б) сразу же передать ее в руки полиции, еще не будучи в этом совершенно уверенным. Так или иначе, но имя владелицы очков он скрыл.
А в том, почему ему понадобились увеличенные на фотографии отпечатки пальцев, сомневаться не приходилось. Это был первый эпизод в детективной практике мистера Читтервика, и независимо от исхода он хотел сохранить их как сувенир.
Через два дня он получил от Морсби шутливое письмо с двумя дубликатами снимков. Морсби сожалел, что подобных им в архивах полиции не значится. Не решив, что делать с одним из дубликатов, мистер Читтервик послал его на всякий случай в американское бюро расследований уголовных дел примерно с таким же сопроводительным письмом, которое он посылал Морсби. В конце концов, мисс Гуль жила некоторое время в Америке, и кто его знает…
Наконец Маус посоветовал мистеру Читтервику, чем заняться дальше на стезе расследования.
— Итак, мы все говорим и говорим, — заметил он покаянно в конце одного из собеседований, — и в том мы уверены, и в этом, а толку чуть, правда?
— Да, — пришлось согласиться с ним мистеру Читтервику. — Боюсь, что так. Трудность заключается в том, что нам не на чем строить предположения. Подозреваю, что многие ученые-криминалисты могут выстраивать свои безупречные теории на известном расстоянии от места преступления, но, к сожалению, насколько это касается меня…
— Место преступления, — задумчиво произнес Маус, — но ведь мы еще не исследовали само это место, а?