— Был. Его убили.
Профессор Брандт пристально посмотрел на него.
— И поэтому вы хотите найти Эмиля. Как друг.
— Да, как друг.
Он посмотрел на Лину.
— Правда? Он не хочет арестовать его?
— Вы считаете, что я бы помогала ему в этом? — спросила она.
— Нет, — ответил за нее Джейк. — Но я беспокоюсь. Две недели — слишком большой срок для без вести пропавшего в Германии в такое время. Он последний, кто видел Эмиля, и он мертв.
— Что вы говорите? Вы полагаете, что Эмиль…
— Нет, я так не думаю. Я не хочу, чтобы он закончил свою жизнь так же. — Он помолчал, заметив тревогу профессора Брандта. — Эмиль может что-то знать, вот и все. Нам нужно найти его. На квартиру к Лине он не приходил. Единственное место, куда он мог еще прийти, — это к вам.
— Нет, ко мне он не придет.
— Раньше приходил.
— Да, и что я ему сказал? В тот день, когда он явился с эсэсовцами, — сказал профессор, снова прокручивая фильм. — «Не возвращайся». — Он отвел взгляд. — Он больше сюда не вернется. Сейчас, по крайней мере.
— Ну, а если вернется, вы знаете, где Лина живет, — сказал Джейк, возвращаясь к началу.
— Я прогнал его, — сказал профессор Брандт, все еще погруженный в собственные мысли. — Что я мог сделать? СС. И я был прав.
— Да, правы. Вы всегда правы, — устало сказала Лина, отворачиваясь. — И вот посмотрите.
— Лина…
— О, хватит. Я устала от споров. От вечной политики.
— Какая политика? — сказал он, качая головой. — Какая политика? Ты считаешь, это была политика — то, что они натворили?
Она подняла на миг глаза, затем повернулась к Джейку:
— Пошли.
— Ты еще придешь? — спросил профессор Брандт, как-то сразу нерешительно, по-стариковски.
Она подошла, ткнулась головой ему в плечо, затем с неожиданной кротостью провела руками по костюму, как бы желая поправить ему галстук. Он стоял, выпрямившись, позволяя ей вместо объятий разгладить руками материю. — В следующий раз я вам его поглажу, — сказала она. — Вам что-нибудь нужно? Еда? Джейк может достать продукты.
— Если только кофе, — сказал он нерешительно, не желая просить.
Лина похлопала по его костюму в последний раз и ушла, не дожидаясь их.
— Я немного погуляю, — сказал профессор Брандт, и посмотрел в спину уходящей Лине. — Она как дочь мне.
Джейк только кивнул, не зная, что сказать. Профессор Брандт приосанился, выпрямил плечи и надел шляпу.
— Герр Гейсмар? Если вы найдете Эмиля… — Он замолчал, тщательно подбирая слова. — Будьте ему другом. У американцев. Полагаю, у него проблемы. Поэтому помогите ему. Вы удивлены, что я прошу об этом? Старый немец, такой строгий. Но ребенок — он всегда ребенок, здесь, в твоем сердце. Даже когда они становятся… теми, кем становятся. Даже тогда.