— Я вам верю. Но Лиз уже не вернешь.
Теперь Мюллер действительно сел, медленно опустив тело на стул, так и не подняв головы. В свете настольной лампы блеснула его седина.
— Ничего этого не должно было случиться.
— Когда что-нибудь затеваешь, у тебя под ногами вечно кто-то крутится. Полагаю, Шеффер был бесплатным приложением.
— Я даже не знал, что он там будет. Не знал. Это все Сикорский. Он был хуже Талли. Взялся за гуж… — Его голос затих.
— Да, не говори, что не дюж. Знаю. — Джейк помолчал, вертя папку в руках. — Однако скажите мне вот что. Зачем вы сказали Шефферу, что я буду на параде с Брандтом? Это вы сказали ему — уверен, вы знаете, как пустить слух, чтобы разведка узнала. Но зачем? Гюнтер договаривается с Калачом, который сообщает вам, но вы не можете пойти. Единственный, кто не может. Вы — важная персона. Человек генерала Клэя. Вы должны присутствовать на параде. Этого я тоже не понял. Итак, наша ошибка. Но похищение собирается провести Калач. А вы могли отслеживать всю операцию так, что никто бы и не догадался. Прямо оттуда, стоя рядом с Паттоном. Зачем было информировать Шеффера?
— Чтобы положить этому конец. Если Шеффер вернет его, он остановится. Я хотел завязать с этим.
— А если бы не вернул? Ведь не важно, у кого в руках он окажется, верно? Может быть, у Калача, Шеффер гонится за ним и все на этом заканчивается. А вы наблюдаете за этим со стороны.
— Нет. Я хотел, чтобы он оказался у Шеффера. Я думал, все получится. Сикорский бы сразу заподозрил неладное, пойди что не так, но новый человек…
— Принял бы вину на себя. А вы — домой с чистой совестью.
Мюллер окинул его взглядом.
— Я хотел выйти из дела. Покончить со всем этим. Я — не предатель. Когда все началось, я не знал, что Брандт значит для нас.
— Имеете в виду, насколько он нужен был Шефферу. Просто еще один из этих, — сказал Джейк, взяв папку с документами Бенсхайма. — За десять тысяч долларов.
— Я понятия не имел…
— Давайте сделаем друг другу одолжение и обойдемся без объяснений. Все в Берлине стараются мне что-то объяснить, но от этого ничего не меняется. — Джейк бросил папку. — Но одно все же поясните. До сих пор не пойму. Зачем вы в это ввязались? Деньги?
Мюллер ничего не сказал, затем отвернулся и как-то странно смутился.
— Просто оказался на этом месте. Вот и все. — Он снова повернулся к Джейку. — Каждый делал свои деньги. Я отдал армии двадцать три года и что получил бы взамен? Вшивую пенсию? А тут какой-то сопляк, Талли, и с карманами, набитыми деньгами. Так почему бы и нет? — Он показал на персилшайн.