— Ну и…
— И… увидел меня, скинул винтовку с плеча и давай палить. Три дырки в капоте, одна в боковом стекле. В меня только чудом не попало.
— А почему же он стрелял?
— Не задавай-ка глупых вопросов. Курд он был, потому и стрелял.
Так Гудериан узнал о целом ряде проблем его водителей, обычно ускользавших от его внимания, однако легче от этого ему не стало. Он и без этого понимал, что вверенные ему солдаты сражаются с полным напряжением сил и если победа не наступает, то виноваты прежде всего не они, а те, кто все это затеял, не обеспечив их в изобилии всем необходимым. Но он понимал это, находясь здесь, среди солдат. Но мог ли он рассчитывать на то, что это же самое понимал еще и фюрер в «Вольфшанце»? Решив выяснить все раз и навсегда, Гудериан полегел в «Вольфшанце» лично, однако застал там фюрера в ярости. Он кричал, брызгал слюной и ломал мебель, не стесняясь ничьего присутствия. На Гудериана он просто наорал и отрешил его от должности. Роммеля в тот день от отставки спасло его отсутствие: он выводил остатки своих разбитых войск на линию Суэцкого канала. И… кто-то же должен был выполнить эту его работу?
* * *
Фельдмаршал Роммель прибыл в Александрию поздним вечером 13 сентября. Здание, которое было отведено для его штаба, было окружено солдатами СС, и здесь же в гробу лежал мертвый Адольф Айхман. Фельдмаршал отдал жертве теракта последнее «прости» и тут же поднялся к себе в кабинет. Его порученец здесь, в Александрии, полковник Розеншталь начал докладывать:
— Они арестовали приблизительно четыреста человек в районе квартала, где было совершено убийство, вывезли всех за город и там расстреляли из пулеметов. Во всех мечетях города стоит стон и плач. Бродячие дервиши открыто призывают убивать всех гяуров, то есть нас, и грозят возвращением англичан, которые почему-то к неверным не причисляются…
— Они поймали убийцу?
— Конечно, нет. Большинство расстрелянных — это женщины и дети. Мужчины были на работе. Я даже думаю, что стрелявший был никакой не араб, а еврей. Но для СС все местные жители абсолютно одинаковы.
— Сделаем так, — прервал его Роммель, — немедленно, я повторяю, немедленно, следует арестовать здешнего начальника СС гауптштурмфюрера Ханке. В Берлин нужно будет сообщить, что он превысил свои полномочия и что если бы мы этого не сделали, то против нас завтра же восстали бы все арабы Ближнего Востока. Пускай СС имеют в виду, что они не имеют права проводить здесь подобные акции без моего разрешения… Постарайтесь изложить все так, чтобы фюрер все это понял и поддержал мою точку зрения. А я потом подпишу все, что вы там напишете.